— Даже не спрашивайте! — важно заявил Кенар, входя в дом ведьмы.
Викана удивлённо смотрела на потрёпаного лучника с наливающимся фингалом под левым глазом.
Идель Темофаб, глядя в котелок, осторожно подвинула к себе книгу, перевернула страницу и скосила на неё левый глаз, не сводя правый с булькающего котелка.
— Я говорю, не спрашивайте! — громко повторил Ивор Кенар, сбросив с себя лук и колчан.
Викана выжидательно посмотрела на Идель. Ведьма продолжала читать и смотреть в котелок.
— Эти стены так и давят на меня своим безразличием! — возмущённо засопел Кенар. — Я что, каждый день с фингалом домой возвращаюсь?
— Сам сказал, не спрашивать, — отозвалась Ведьма Комодо, не прерывая своих занятий. — Мы и молчим.
— Ладно, раз уж вы спросили…
— Не спрашивала.
— Да я по лицам вижу, что вас чуть ли не разрывает от любопытства! — снисходительно фыркнул Ивор. — Не буду вас мучать, пожалею возраст…
В землю за окном ударила молния. Лучник вздрогнул.
— Что ты сказал? — спросила Идель Темофаб.
— Пожалею, говорю, возраст Виканы, — прошептал Ивор, испуганно поглядывая в окно, — и удовлетворю её любопытство. Она ведь так юна и любознательна. Вот.
Алхимик Викана захохотала, зажав рот ладошками.
— Так вот, вчера утром, местный кузнец, Самир, задумал произвести впечатление на свою возлюбленную. Для впечатления возлюбленной выбрал классический способ с неожиданным нападением разбойников, от которых бы он с лёгкостью отбился. Для реализации своей затеи Самир обратился к своему другу Ивору, с просьбой найти и подговорить пару-тройку человек.
Идель покосилась на Ивора и многозначительно хмыкнула.
— Я же, будучи хорошим другом Самира, к делу подошёл ответственно. Подговорил трёх своих друзей, раздобыл для них старую одежду и старые дубинки. Так называемая встреча была назначена у трёх старых дубов в Пайоне. Но…
— Но что-то пошло не так, — усмехнулась ведьма Идель, — иначе и быть не могло. Рассказывай, не томи.
— Прежде, чем я продолжу — вы знакомы с Дронгаром? Сильнейший чемпион гильдии Остролист?
— Лично не знакома, но слышала.
— А у него есть невеста Алока, тоже монахиня, — сказал Ивор. — И вчера вечером они вместе решили прогуляться. И как ты думаешь, куда их завела тропинка?
Викана посмотрела на улыбающегося Ивора и захохотала:
— К трём старым дубам в Пайоне?
— К ним самым, — кивнул Кенар. — Туда, где прятались мои кореша которые, к сожалению, не были лично знакомы со Самиром, а потому не знали, как он выглядит.
— Не повезло, — сочувствующе протянула Идель.
— Но всё-таки, откуда фингал у тебя? – спросила Викана.
— Дайте дорасскажу, — вздохнул Ивор. — Возлюбленная Самира, Ашика , вчерашним вечером не захотела идти к трём старым дубам в Пайоне. В Моррок ей захотелось. В пустыню. А у тропы, что туда ведёт, тем временем прятались трое разбойников, искавших лёгкой наживы.
Викана хрюкнула, посмотрел на покрасневшего лучника и расхохоталась:
— Он ведь… Он ведь думал… Ой, не могу! Как представлю!
— Верно. Самир думал, что это мои друзья, а потому вёл себя крайне вызывающе. Разбойники, по их словам, даже несколько стушевались — не привыкли они, чтобы простые люди их не боялись. А Самир, заметив это, кинулся в драку и очень удивился, что его стали бить. А вот Ашика молодец — не стала ждать, кто же победит и побежала ко мне. Следом за ней мои кореша заявились с жалобой.
— А у тебя-то фингалы откуда? — поинтересовалась Идель. — Ты ведь не участвовал.
— От Самира, — пояснил печально будущий бард. — Он после встречи с разбойниками сразу к другу побежал, претензии предъявлять, за… Как он там сказал? А! За чрезмерную реалистичность происходящего!
—Ну и что мне с ним делать? – вздохнула Идель. – Формально он твой ученик…
— Вода, дрова и мытьё склянок. – всё ещё хихикала Викана. – Там ещё что придумаем…
— Уже делаю! – моментально испарился Кенар-разбойник.
Ведьма забрала с полки чистую бутылку для зелий и пошла к столу на котором стоял котелок. В дверь постучали.
— Здравствуйте госпожа Ведьма, — в дом заглянул смурной паладин. — Можно?
— Можно, — ответила Идель. — Ямназай, правильно помню?
— Верно.
— Принёс! — радостно заорал Ивор с улицы.
— Пользу приносит, — пояснила Идель, поймав удивлённый взгляд паладина. — Ты рассказывай, с чем пришёл? Опять зелье нужно, да?
— Нет, — Ямназай покраснел. — Ещё предыдущее работает, благодарю. Нечисть в наших краях завелась, госпожа ведьма.
— Ты только заметил?
— Я, госпожа Ведьма, про новую нечисть говорю, — заговорил Ямназай. — Про Степана Разина слыхала?
— Степана Разина? — переспросила Идель. — Первый раз слышу. Кто такой, откуда взялся?
— Никто не знает. Вроде из Московии. Появился у нас в начале лета. Высокий, рожа подозрительная, на вид лет тридцать пять. Первым его наш алхимк Вароль повстречал — вернулся домой под утро, у кого был не знаю, но жене он сказал, будто на рыбалке. Жена его, само собой, спрашивает, где удочки с рыбой... А у Вароля, само собой, ни того, ни другого, — продолжил Ямназай. — И тут, будто из ниоткуда, появляется этот Степан, здоровается и смеётся, мол, что ж ты, брат Вароль, удочки-то с рыбой забыл? И протягивает ему садок и удочку.
— Чудно, — усмехнулась Идель, внимательно слушая посетителя. — Но один случай…
— А он не один. Мне самому довелось с Степаном повстречаться… Вы ж это, никому?
— Я-то? Само собой. Я никому ничего не скажу.
Где-то на улице хихикнул Ивор. Викана молча кивнула.
— Ну так это, — Ямназай потёр лоб. — Был я у одной особы, так, ничего серьёзного. А особа эта след у меня на шее оставила, а я и не заметил, да домой с ним вернулся. Вижу — жена багровеет, а понять, в чём дело, не могу. И тут — стук в дверь. Жена открыла, а там стоит Степан Разин, протягивает ей зелёное зелье и говорит, что надо место укуса им намазать. Жена переспрашивает, мол, какое место укуса? А Степан поясняет, что де мужа твоего змея в шею укусила — хорошо, говорит, что я рядом оказался — яд весь высосал да домой за зельем побежал.
— Вот так Степан! — расхохоталась Идель Темофаб. — Он вам, дуракам, жизнь спасает, а ты его нечистью называешь. Так и что с того-то, что он появился? Чего ты ко мне-то пришёл?
— Избавиться от него нужно, — ответил Ямназай. — Срочно.
— А это-то ещё зачем? Рассказывай давай, чего мнёшься?
Ямнаай тяжело вздохнул:
— Вчера жена к маме уехала, в Московию. А там блинами торгуют, я их страсть, как люблю. Ну и попросил, значит, привезти мне этих блинов. Жена утром возвращается, а я к ней первым делом: где блины?
Ямназай ещё раз вздохнул:
— И тут, словно из ниоткуда, появляется Степан. Жене моей улыбается, протягивает блины и говорит, мол, что ж вы, голубушка, такие вкусности у меня на корабле забыли?
Викана согнулась пополам от смеха.
— И вот как тут быть? — развёл руками Ямназай. — Я-то понимаю, что не была она в Московии, а сказать ничего не могу — тогда придётся ведь и самому признаться. Так что надо этого Степана Разина изгнать и как можно быстрее. Нечего прикрывать тут всяких. Поможете, госпожа Ведьма?
— Избавиться от такого чуда? — усмехнулась Идель. — Ну уж нет. Глядишь, научитесь жить без обмана, если вас каждый раз выдавать будут. Через месяц-то уже вся гильдия знать будет — если Степан появился, значит обман был.
— Правильно, госпожа, —сказала Викана. — Жить нужно честно и без обмана. Потому что знаешь почему? Любой обман рано или поздно раскроется. Верно я говорю, госпожа Темофаб?
— Верно, — кивнула Идель. — Так что ступай-ка ты домой, Ямназай и живи честно. Хотя бы попробуй, вдруг понравится? А если все обманывать перестанут, тогда и Степан исчезнет, вот увидишь.
— Вика! — позвала Идель Темофаб когда паладин ушёл. — Хватит уже в окно смотреть. Зови Ивора и пошли обедать.
— Сейчас, — отозвалась Викана. — Тут такое зрелище — глаз не оторвать!
— Чего там интересного?
Идель вдруг нахмурилась:
— Ты что, опять зелья нахлебалася, матрёшка неугомонная? Опять у тебя там ёлки с берёзами танцуют?
— Ни в коем случае! — Викана поморщилась. — Я зареклась пить непроверенные зелья после того последнего случая. Тут просто охотник застрелиться пытается. Жду вот.
— Чего? — ахнула Идель. — Как это — застрелиться?!
— Ну вот так. Из лука. Уже второй час пытается.
Идель Темофаб выглянула в окно: охотник сидел на камне, лил горькие слёзы и пытался ногой удержать стрелу на тетиве.
— Да что ж ты делаешь, родненький! — завопила Ведьма Комодо, выбегая из домика вместе с ученицей. — Да нельзя же так!
Ведьма подбежала к охотнику и выхватила лук из его рук:
— Ну кто же так делает-то, а? Ты чем думаешь вообще? Вот, возьми это зелье — одна капля и уже через секунду будешь на том свете!
Охотник выпучил глаза, пробормотал что-то невнятное и бросился наутёк .
— Куда же ты? — с издёвкой закричала Викана. — Зелье-то, зелье возьми!
— А ещё и слёзы лил, — проворчал Ивор стоя рядышком с «изрублеными» дровами. — Я даже поверил в серьёзность его намерений. Что это было, госпожа ведьма?
— Дурь в голове, — усмехнулась Идель Темофаб. — Есть такие люди, которые вместо того, чтобы попросить помощи, начинают привлекать внимание к своим бедам глупыми способами. Ты думаешь, он случайно пришёл именно к моему дому?
— Нашему.
— К моему, — повторила ведьма. — Охотник знает, что я могу помочь, а просто попросить дурь мешает. Вот и разыгрывает представление. Понял?
— Само собой, — пробормотал Ивор, отряхиваясь. — Я же не дурак. Только мне теперь интересно, а почему тогда бывает так, что люди просят помощи без всяких представлений, а им не помогают?
— Это другая сторона. Одни не умеют говорить, другие не умеют слышать. Это как с детьми. Потеряет дитё куклу и слёзы льёт… — пояснила Викана.
— Тоже мне горе!
— Вот об этом я и говорю, — закивала Идель. — Для тебя, как и для других, это глупость. А для дитя это настоящая трагедия. На чужую беду, нужно смотреть чужими глазами, а люди о ней судят по своему к ней отношению, понимаешь меня?
— А что же вы, на беду парня, его глазами не посмотрели? —спросил Викана.
— Посмотрела.
— А чего не помогли тогда?
— Настроение пакостливое, — широко улыбнулась Идель. — Вы его лицо видели, когда я зелье предложила?
— Это было явно не то, чего он ожидал, — хихикнула Викана. — Что у него за беда-то?
— Он в том году был в гостях в Шварцвальде и влюбился в местную красотку. Теперь страдает, потому что они никогда не смогут быть вместе.
— Почему?
— Потому что он сам себе это придумал, — ответила Идель. — Он даже не знает, что она тоже в него влюбилась. Даже не пытался узнать. А вообще её отец с радостью отдаст свою дочь за него.
— Погоди, — засмеялась Викана. — То есть он мог написать любимой письмо, узнать, что чувства взаимны и жить счастливо, но вместо этого он молча страдает, потому что сам себе придумал, что и как будет?
— Именно.
Ивор задумчиво почесал топором за ухом:
— А ещё нас ведьмами называют.
— Люди сами себе больше зла делают, чем мы можем представить. — сказала Викана.
— Умнеешь, — с неподдельным уважением в голосе сказала Идель. — Охотник тот вот теперь меня винить будет — я ведь не помогла, значит, я и виновата в том, что он не может быть вместе с любимой.
— И так ему будет легче жить? — спросил Ивор.
— Намного. Настолько, что через полгода женится на другой. Но всю жизнь будет вспоминать о любимой и ругать меня на чём свет стоит.
— Хотя вы ко всему этому не имеете никакого отношения, — усмехнулась Викана. — Да уж, госпожа Идель, весела наша ведьмовская жизнь. Пошли лучше обедать, Ивор, ну их, этих людей.
