Так идут к звездам

[Esteban]

Протянувший руки к звездам, да не
будет опалён пламенем истины...

Лаборатория Лайтхайзена, третий уровень, глухое жужжание неоновых ламп и тихое бульканье биологических растворов, перетекающих по тысячам разнообразных трубок. Все это спрятано в толщах земных пород от глаз простых смертных. Правительство республики Шварцвальд в тайне создало этот комплекс для исследования и разработок биохимического оружия.
В тускло освещенных подземных коридорах, вдоль и поперек заставленных всевозможными аппаратами, генераторами и резервуарами, месяцами не видя солнечного света, ученые со всей республики пытались приоткрыть завесу тайны воссоздания первородной жизни. Целью всего проекта было создание сверхсущества, идеального воина, не знающего боли и усталости, жалости и сострадания, одинаково неуязвимого как для стали, так и для магической энергии. Вопреки всем заповедям в застенках лаборатории было создано бесчисленное количество монстров, существ, лишь отдаленно напоминающих что-то человекоподобное. Люди, возомнившие себя богами, ослепленные своими мнимыми достижениями, создавали чудовищ, не имеющих души и чувств, все мысли которых состояли лишь в том, что бы уничтожать, не важно, что и не важно как, ведь именно эти мысли так желали вложить их создатели.
Преуспев в создании искусственной плоти и органов, ученые все еще не могли с идеальной точностью воссоздать нервную и мозговую системы, которые позволяли бы управлять необузданной яростью и жаждой убийства чудовищ. Те экземпляры, которых сочли достаточно пригодными для исследований, переправлялись в особое отделение лаборатории, где их подвергали дальнейшим экспериментам; судьба же тех, кто по каким-то причинам оказались «бракованными», была не менее печальна и одновременно ужасна. В северной части лаборатории находился «Отдел Очистки», подземных холл, в центре которого стоял агрегат, предназначенный для ликвидации неудавшихся результатов экспериментов – гильотина с блестящим черным лезвием, из металла, добытого в руднике Нифлхейма, созданная специально для того, что бы с одного удара прорубать кожу и плоть во много раз более черствую и прочную чем человеческая. На лезвие же, будто бы в насмешку над жертвами ужасающей машины, были выгравированы два слова: «Memento Mori»...

                                   * * *

Сарес сидел в своем кабинете, если так можно было назвать помещение, в котором большую часть пространства оккупировала огромная, в человеческий рост, колба, занавешенная матово-черной тканью. Остальное пространство комнаты занимали: рабочий стол, некоторое подобие спального места, системы жизнеобеспечения, трубопровод для физрастворов, стопы магических фолиантов, тома научных справочников и кипы рукописных документов с формулами, вычислениями и просто каракулями, которые, судя по всему, были написаны во время упадка творческого вдохновения автора.
Вот уже битый час Сарес пытался подогнать магические и химические формулы, стабилизирующие кровообращение в телах гомункулов, недавно разработанных группой “L3” Научно-Исследовательского Отдела Биохимической Лаборатории Лайтхайзена. В эту группу и входил Сарес; их недавние открытия заинтересовали начальство, и им было отдано указание завершить все исследования и вычисления в кратчайшие сроки и сдать отчет о проделанной работе. Намечалось что-то грандиозное, это чувство возникло у Сареса еще несколько месяцев назад, когда сразу в нескольких отделах научного комплекса были сделаны шокирующие открытия, рывком приблизившие тот день, когда главная цель всех исследований будет достигнута и человек сможет на ровне с самим Создателем творить судьбы и воссоздавать первородную субстанцию жизни.
Отложив в сторону свои труды и откинувшись в кресле, Сарес погрузился в размышления, которые плавно перетекли в мечтания и позволили на некоторое время забыть о работе. В последнее время он все чаще тайком поглядывал на генерирующую колбу в своем кабинете; в отличие от большинства сотрудников лаборатории, у Сареса были свои планы на счет результата разработок, проводимых с его участием. Мечта всей его жизни вот-вот должна осуществится и он своими руками прокладывает дорогу этой мечте.
Гулкий стук металлической двери жестким рывком вывел его из глубоких мечтаний и заставил вернуться к реальности. Посмотрев на часы, ученый осознал, что уже больше получаса он размышлял о высоком, в то время как отчет необходимо было сдавать через неделю, и это были крайние сроки установленные отделом проектирования. От этой мысли Сареса начало мутить и он представил, как будет отчитываться за несданную во время работу перед лордом Равелем, начальником отдела проектирования, усатым и весьма упитанным научным деятелем, который не упускал шанса поиздеваться над подчиненными, чаще всего даже не его собственными.
Повторно прокрутив эти мысли в голове, Сарес, наконец, осознал, что вывело его из сладостного забытья – вот уже около минуты в его дверь кто-то усердно стучался.

• Да-да, войдите, дверь не заперта! – ответил он, на ходу накидывая мантию на голый торс. В последнее время, из-за сбоя в системе вентиляции, в лабораториях было чертовски жарко и находится в тесных комнатках в полной научной амуниции было подобно пытке.

• Опять халтуришь, лентяй?! А мне потом отдуваться за тебя перед Равелем? – в дверях, надув щечки, стояла молодая лаборантка и исподлобья смотрела на растерявшегося Сареса, который от столь неожиданного визита потерял дар речи и пытался разъяснить ситуацию языком жестов.

• Сколько можно, когда бы я ни зашла, ты все время занят чем угодно, но только не работой!

• Лайрин, ну прости, я же не виноват, что ты заходишь в самый неподходящий момент...и вообще, если ты так кичишься о работе, то откуда у тебя берется время на то что бы заходить ко мне? – Сарес пытался было перевести разговор в шутку, но расплата оказалась слишком жестокой.

• Хам и наглец! – злобно поджав пухлые губы, Лайрин схватила первую попавшуюся под руку книгу и запустила ей в наглеца, который посмел упрекнуть ее.

• Ай! Лайрин! За что?! Больно же!!!

• За все! Ты подлец! Мало того, что отлыниваешь от работы так еще и хамишь старшим!

• Старшим? Я моложе тебя всего на пол года!

• Сарес Фон Маленхайт, ты самое подлое и гнусное создание, которое я когда-либо встречала! - Лайрин уже тянулась за следующей книгой.

• И что? Это не дает тебе права швыряться в меня раритетными изданиями из академии Геффена! Ай! – получив очередной увесистый удар магическим фолиантом, Сарес решил не дожидаться, пока эта миниатюрная рыженькая фурия разозлится по-настоящему и разгромит ему весь кабинет, и перешел к решительным действиям. Поймав занесенную для броска руку девушки, он ловко выхватил магическую энциклопедию и отложил ее на самую высокую полку, после чего подхватил еще ошарашенную от такой непроходимой наглости Лайрин на руки и усадил в свое рабочее кресло. Несколько секунд она растерянно хлопала глазами, после чего отвесила Саресу звонкую пощечину. Мысленно пересчитав зубы, и поняв, что вроде все они находятся на месте, Сарес сделал вывод, что все могло быть гораздо хуже. Зная ярый нрав Лайрин, он никогда не мог подавить в себе желания подшутить над ней, за что чаще всего получал тумаков и не только.

• Все, Лайрин, прости меня, я больше не буду... честно.

• Ты всегда это говоришь, и всегда издеваешься надо мной. – теперь, разоруженная и усаженная в кресло, девушка выглядела смертельно обиженной и была готова заплакать.

• Ну все, хвати, только не надо реветь. Лайрин, успокойся, все в порядке... – поняв что, наговорил лишнего, Сарес обнял девушку и начал осторожно гладить ее по мягким рыжим волосам.
  С самого момента появления Сареса в исследовательской группе “L3”, Лайрин стала ему как сестра. Она всегда поддерживала его в минуты тяжелых душевных терзаний, помогала делом и словом. В глубине души Сарес осознавал, что без нее он бы не выжил в подземной лаборатории. Этот рыжеволосый комок позитивных эмоций и хорошего настроения был лучиком жизни среди мертвенного железа генерирующих установок, лабиринтов трубопровода, тусклого свечения неоновых ламп и стонов гомункулов; в такой обстановке не каждый человек сохранит присутствие духа и разума, и Сарес это хорошо понимал.
  Вскоре обиженные всхлипы сменились тихим хихиканьем, а сама Лайрин по-хозяйски ерзала в кресле.

• Ты как обычно купился. Стоит мне сделать вид, что я обиделась, и ты тут же становишься тихим и послушным. – Лайрин поджала ножки под себя и устроилась поудобней.

• А ты, как обычно этим пользуешься. – теперь уже настал черед Сареса обижаться на шалости рыженькой вредины.

• Ладно тебе, не дуйся, ты первый начал. – соскочив с кресла, девушка начала мерить шагами скудное пространство комнаты. – Кстати, я пришла не просто так, есть некоторые пожелания из отдела технической поддержки лаборатории. Тебя просили заглянуть в отдел очистки и уладить небольшие проблемы с этим жутким агрегатом. Не знаю, почему именно ты, но эта просьба звучала как-то подозрительно...

• Да ничего страшного, я, наверное, единственный в этой дыре, кто способен исправить неполадки этой штуковины и при этом не упасть рядом с ней без чувств.

• А что, неужели так страшно? Я никогда не была там, но слышала, что при виде этой машины многие падали в обморок и их, потом преследовали кошмары. – голос Лайрин задрожал, и Саресу на мгновение показалось, что она действительно боится. – Никогда бы не подумала, что бездушная груда железа может вселять такой страх в живых людей...

• Ну не знаю, я всего пару раз чинил ее, когда особо буйным экземплярам таки удавалось что-нибудь от нее отломать. – Сарес прокрутил в памяти те обрывки воспоминаний, которые были связаны с гильотиной из отдела очистки. - Не скажу, что выглядит она так ужасно, скорее тошнотворно. Даже не смотря на то, что ее всегда чистят и дезинфицируют, когда понимаешь, для какой цели она стоит, становится как-то не по себе. И еще эти слова, написанные на ее лезвии... никогда не мог понять их смысла...

• Какие слова? – любопытство окончательно пересилило страх, и Лайрин, казалось, была готова засыпать Сареса вопросами.

• Не помню уже, помню, что так и не смог понять их смысла. Кстати, Лайрин, я не припомню, что бы отдел проектирования снимал сдачу отчета с нашей группы, у меня есть предложение продолжить работу, а то Равель с нас шкуру спустит.

• Ой! – только и смогла сказать Лайрин, после чего она быстро подхватила папки со своими рабочими документами и, выбежав из кабинета, скрылась в полумраке коридоров лаборатории.

• Эх...ее я тоже временами не понимаю. – шепотом самому себе сказал Сарес, когда тень Лайрин перестала угадываться в лабиринтах и перекрестках подземного комплекса.

                               * * * 
  

Душа – что же это? Истинное проявление воли Создателя? Бесконечный поток жизненной силы, проходящий через все сущее в этом мире? Что же такого она вкладывает в каждое живое существо, что способно сделать его таким, какое оно есть? Что передает сущность объекта и закладывает в него его истинное предназначение? Что же упустил человек в своих тщетных попытках воссоздать ее?
Эти вопросы терзали Сареса всякий раз, когда он снимал черную вуаль с генерирующей колбы, находящейся в его кабинете. Там, в герметичном и стерильном сосуде, окруженная со всех сторон живительной субстанцией находилось существо, отличавшееся от всех остальных созданий лаборатории. Если все гомункулы, создаваемые в военных целях, лишь отдаленно напоминали человека, то это создание, скорее само стало бы объектом подражания.
Имея далеко не заурядный талант и по истине безграничное финансирование, Сарес смог приблизится к исполнению своей мечты. Все что осталось от его отца – был многотомный труд «Учения о Естестве и Сущности Человеческого Создания», в котором были досконально изучены и описаны все структурные составляющие человеческого тела, химические, биологические и энергетические процессы, происходящие в теле живого человека. Получив доступ к огромному количеству засекреченных архивов, Сарес смог объединить тайные знания, унаследованные от отца, свой природный талант и материалы, собранные в каталогах лаборатории.
Все те монстры, рожденные в ходе экспериментов его группы, были сильны на столько, что без особого труда дробили и ломали сталь, выплавленную в лучших кузницах Эйнброка, и выносливы до такой степени, что могли контролировать магические потоки, которые в мгновение ока испепелили бы самого сильного архимага королевства Мидгард.
Но Сильфиль была не такая. Это имя Сарес счел лучшим для своего творения, полностью гармонирующим с обликом чудесного создания: идеальное тело, кожа мягкая и гладкая, словно шелк, лицо, вобравшее в себя все лучшее, что только может быть в человеческом понимании этого слова, длинные золотистые волосы, свободно плавающие, словно парящие, в питательной субстанции колбы. К тому же, в нарушении правил лаборатории, Сарес наделил ее возможностью продолжения рода, утаив этот факт от множества проверок. Он желал создать идеального человека, не лишенного ни одного качества, присущего обычным смертным. Узнай кто-либо из начальства о непокорности Сареса, и его Сильфиль уничтожили бы, как и тысячи других монстров в отделе очистки.
Все знания и умения, всего себя Сарес вложил в создание Сильфиль, но было то, что даже с миллиардами, которые выделял финансовый отдел, и истинным талантом создания он не мог ей даровать. Душа – то неосязаемое, что дается каждому существу при рождении, то, что создает чувства и эмоции, благословление Создателя в высшем его проявлении. Та незримая и неосязаемая нить, что связывает тело и сознание, всегда ускользала из рук тщеславных людишек, вознамерившихся ради своей прихоти поиграть в творцов.
Всё было идеально в творении Сареса, кроме одного – в этом создании не было души, а, следовательно, не было жизни в сокровенном ее понимании. Все биологические процессы были всего лишь органической жизнью, формой существования белков, углеродов и целого набора всевозможных химических соединений. Не имея зерна жизни, Сильфиль не имела права называться человеческим существом, но недавние открытия, которые так шокировали обитателей лаборатории и взбудоражили начальство, вселяли в Сареса надежду.

                                   * * *

Терзаемый догадками и теориями, Сарес неторопливо шел по подземным коридорам. Двадцать минут назад закончился рабочий день, если можно было так выразится в месте, где большинство его обитателей уже не помнили, как выглядит солнечный свет. Получив уведомление из отдела технической поддержки, Сарес направлялся в северный корпус лаборатории, в отдел очистки, где располагался самый ужасный агрегат, который только могло придумать воображение. От мысли о том, что ему вновь придется прикасаться к машине, способной нести лишь смерть, Сареса передернуло. Казалось, что еще чуть-чуть, - и его вывернет наизнанку.

• Хех...а я еще хвалился перед Лайрин, что смогу без колебаний подойти к гильотине...наивный... – в тишине подземных коридоров шепот, казалось, становился в сотни раз громче. Усилием воли откинув страшные картины, создаваемые сознанием, Сарес вновь ушел в глубокие размышления по поводу воплощения своей мечты и не заметил, как из-за поворота вынырнула чья-то тень.

• Ай! Тебя не учили смотреть, куда идешь?!!! – Сарес очнулся от размышлений и обнаружил себя, сидящего на полу, заваленного бумагой и потирающего ушибленный бок. – Ох, простите, я случайно. Сейчас я помогу собрать...

• Маленхайт?! Кого я вижу! Опять ты замечтался на ходу? Что на сей раз? – рядом с Саресом, уже поднявшись с пола и отряхиваясь, стоял молодой священник. На вид не многим старше самого Сареса, священнослужитель не выглядел столь же измотанным, как остальные ученые и обитатели лаборатории. Живой огонёк всегда играл в его голубых глазах, а копна непослушных русых волос день за днем выдавала все новые и новые прически невообразимой формы. Адриэль Ланэрс, один из немногих священников, сотрудничающих с лабораторией, входил в ту же исследовательскую группу, что и Сарес. Под начальством Адриэля было совершено несколько знаменательных открытий в области синтезированных душ, основанных на возможностях воскрешения, которыми обладали все священники королевства Мидгард. Живительный огонь, снисходящий на мертвое тело и восстанавливающий частицы души, возвращая жизнь, стал основой для весьма смелых исследований и экспериментов. Немногие из человеческого рода осмелились вторгнуться на территорию, запретную для них - на территорию владений Создателя. Сарес в тайне надеялся, что когда-нибудь сможет использовать эти исследования для оживления Сильфиль. – Приветствую вас, преподобный Адриэль, как продвигаются исследования в магическом институте?

• Маленхайт, сколько раз я просил тебя не называть меня преподобным? Я уже давно очернил себя перед Создателем своими греховными экспериментами.

• А сколько раз я просил не называть меня по фамилии? – возмутился в ответ Сарес.

• Ладно, проехали. Лучше скажи, какими судьбами тебя занесло сюда? Если мне не изменяет память, твой кабинет находится в западном корпусе... – по лицу священника стало понятно, что просто так он от Сареса не отстанет. – Опять решил наведаться к своим подружкам?

• Если бы...эти нелюди из отдела технической поддержки снова вызвали меня, чтоб я отремонтировал их гильотину. Как будто у них других специалистов нет.

• Да, не самая приятная перспектива... – на секунду на лице Адриэля отразилось отвращение, смешанное с ужасом. – Интересно было бы узнать, чья сумасшедшая фантазия смогла придумать такой ужасный агрегат. Если и есть что-либо страшнее, чем наши исследования, так это способ которым мы избавляемся от неудавшихся результатов...

• Не трави душу, меня выворачивает от одной мысли о количестве жертв, убитых ее чудовищным лезвием. – в горле у Сареса вновь встал тяжелый ком, и вновь ему пришлось отгонять мысли о ненавистной машине. Что бы окончательно избавится от них, он решил сменить тему разговора. – Кстати, Адриэль, до меня дошли слухи, что в твоем отделе сумели ближе всех приблизится к разгадке тайны синтетической души. Поговаривают, что сам Равель был поражен результатами ваших экспериментов.

• Ну...в теории все должно работать так, как мы и предполагаем, но в реальности мы не можем долго удерживать в стабильном состоянии ту тонкую нить, что образуется при повышении концентрации живительного пламени.

• Но вы уже можете с уверенностью утверждать, что это зачатки души?

• Как бы тебе сказать... – пытаясь подобрать нужные слова, Адриэль начал машинально перебирать собранные с пола бумаги. Среди страниц с вычислениями и формулы Сарес заметил несколько странных листков, на которых мелькали фразы: «...теория неисходящего воссоздания...», «...количество воссоздаваемых объектов неограниченно...», «...синтез единой оболочки духовного составляющего...», «...конечный результат: субстанция жизни, форма: нестабильна...». Вот они, те результаты, которые так ошарашили все научное составляющее лаборатории, то, чего так долго и безуспешно пытался достичь Сарес. Вот она, мечта всей его жизни, единственная и неизменная, будет воплощена. Снова погрузившись в раздумья, Сарес не заметил, как Адриэль закончил объяснения и уже начал недовольно поглядывать на ученого. – Сарес, ты меня слушаешь?

• А? Прости, Адриэль, мне надо спешить. Я хочу поскорее закончить все дела в отделе очистки. А, и еще, в скором времени мне понадобится твоя помощь... Все, удачи, я побежал! – с этими словами Сарес проскользнул мимо священника, и скрылся за поворотами коридора. Адриэль, постояв пол минуты в недоумении, аккуратно сложил свои документы и пошел в противоположенном направлении.

• Вечно он себе на уме, это когда-нибудь плохо для него кончится... –

                                   * * * 
  

Прошло уже три часа с того момента, как Сарес начал ковыряться в, начищенных до блеска, внутренностях гильотины. Он старался не задумываться, над чем ему приходится работать. В подъемных механизмах были выворочены два генератора, которые требовалось заменить. Последняя из жертв, судя по всему, была из класса воинов ближнего боя - только у них хватило бы сил на то, что бы в предсмертной агонии оторвать стальную крышку энергоблока и свернуть генераторы.
Закончив пайку последнего устройства, Сарес на ватных ногах отошел от машины и прислонился к стене. В воздухе витал острый запах чистящих средств, от этого становилось только хуже. В какой-то момент Саресу почудилось, что он слышит тихий перестук капель. Переведя взгляд на гильотину, он с ужасом осознал, что только что услышал. С краеугольного черного лезвия, медленно стекая, капала густая, алая кровь. Потеряв способность двигаться, Сарес так и остался стоять, облокотившись о стену, не сводя глаз с монотонно стучащей о каменный пол алой жидкости. Внезапно мир вокруг пошел волнами, и сознание Сареса провалилось в пустоту.
Последним, что сохранилось в памяти, был голос, звучавший из пустоты и больше похожий на низкий металлический звон: «Ты...смертный, который посмел войти в чертоги Создателя...наивное существо...твое упорство...что оно...ты придешь ко мне, если сам не сможешь найти ответа...ты будешь моим, так же как и тысячи тех, кто были перед тобой...помни...всегда помни о смерти...»

• Эй! Что с вами? Вам плохо? Вызовите врача в отдел очистки! – Сарес очнулся в одном из подсобных помещений отдела очистки, рядом с ним стояли несколько человек из рабочего персонала отдела.

• Не надо врача, я в порядке, видимо переутомился, да еще и эта чертова жара. – голова гудела, по лицу струился липкий пот, ушибленное во время падения, плечо нещадно саднило. Попытавшись вызвать в памяти последние минуты перед обмороком, Сарес ощутил тупую боль, сковывающую виски. Лишь слова «помни о смерти» гулким эхом отдавались в мигом опустевшей голове.

• Ты еще легко отделался. Смог пробыть рядом с «ней» почти три часа, а заработал лишь легкий обморок. Я вижу, ты не слабак. – высокий мужчина средних лет, одетый в комбинезон рабочего отдела очистки, стоял перед Саресом и наматывал на палец свои непомерно густые и длинные усы. – Готов поспорить, что и тебя доконала эта невыносимая жара, а эти разгильдяи из отдела технической поддержки до сих пор не могут восстановить системы вентиляции.

• Не стоит беспокоиться, я в порядке...всего лишь легкая усталость. – превозмогая слабость, Сарес сумел подняться на ноги и неуверенной походкой дойти до двери. – Простите еще раз, я редко бывал в этом отделении лаборатории раньше, не могли бы вы показать мне выход к западному сектору.

• Слушай парень, с минуты на минуту будет проходить вывоз переработанных отходов на поверхность, не хочешь подышать настоящим, пусть и не очень чистым, воздухом?

• Хм...было бы неплохо, но разве ваше начальство не запрещает вам выпускать на поверхность кого-то еще?

• Да плевать на начальство, последняя проверка в этой дыре была черт знает когда, да и они уже сами давно забыли, как выглядит эта самая поверхность.

• Тогда я вовсе не прочь снова увидеть настоящее небо. – после этих слов Сарес почувствовал, что силы понемногу стали возвращаться к нему.
  Всю дорогу, пока Сарес в сопровождении нескольких рабочих поднимался на первый уровень лаборатории, к погрузочному цеху и непосредственно к воротам на поверхность, тревожные мысли не покидали его. Чей голос он слышал, перед тем как потерять сознание? Что за жуткое видение ему явилось тогда? Он – существо, посягнувшее на запреты Создателя, человек, возомнивший себя богом, создателем жизни. Имеет ли он права, не познав созидания, творить чужую судьбу?

• Прибыли! Выгружаемся! – под лязг лифта и тихое поскрипывание перекрытий Сарес вошел в обширный зал, в середине которого на рельсах, ведущих к пока что закрытым воротам, стоял ничем не приметный поезд. Состав был под эмблемой Шварцвальдской Торговой Компании, имевшей связи почти на всех континентах этого мира и торговавшей любыми товарами. Страшно было даже подумать, что загружено в эти с виду обыденные вагоны. Переработанные в специализированных установках, тела жертв неудавшихся экспериментов транспортировались к месту утилизации – самым глубоким подземельям королевства Мидгард или же к бездонным морским впадинам Хьюджела, приморского городка, находящегося почти у самой границы республики Шварцвальд.
  Гулкий лязг открывающихся механических ворот огласил подземный зал, в образовавшуюся щель моментально начал дуть приятный прохладный ветерок с поверхности. Приятная свежесть прогнала от Сареса последние обрывки наваждения, и от неприятных мыслей не осталось и следа.
  Придя в движение, состав, сопровождаемый гудением шестерёнок, начал медленно двигаться в открывшиеся ворота. Через некоторое время, набрав скорость, поезд скрылся за горизонтом, но ворота так и остались открытыми.

• Генератору потребуется некоторое время, чтобы накопить достаточно электроэнергии и задвинуть эти махины обратно. – рабочий пошел к воротам. Сарес, не долго думав, направился за ним, на ходу пытаясь всем телом ощутить воздух поверхности. - Нам повезло, сейчас на поверхности закат, мы еще можем успеть понаблюдать за последними лучами солнца.
  Середина осени, но погода еще на удивление тёплая. Те редкие деревья, что росли на окраинах Лайтхайзена, уже почти полностью покрыты золотым убранством листвы, и легкий ветерок беспрестанно трепал их макушки. Идиллию нарушали только звуки городской жизни, которые ветер временами приносил из Лайтхайзена. Золотой диск солнца еще не полностью зашел за горизонт и озарял окрестности последними багровыми лучами, придавая золотым кронам еще более насыщенный румянец.
  Сарес сидел на пригорке, под стволом огромного клёна. Любуясь последними лучами заката, он вдыхал свежий загородный воздух. В районе трущоб и за ними не было производственных построек, и поэтому воздух здесь был намного чище, чем в той же подземной лаборатории. Тихое шуршание неспешно опадающих пожухлых листьев лишь дополняло эту умиротворяющую картину.
  Здесь, на поверхности, Сареса не преследовали кошмарные видения и душевные терзания, которые были навеяны тесными коридорами подземной лаборатории. Позволив себе немного расслабится, он прислонился к мощному стволу и задремал...
  Конец весны, окрестности Геффена. Тихо журчит лесной ручей, щебетание птах разносится по, усеянной алыми маками, поляне. На краю леса стоит небольшой, аккуратно сложенный, деревянный особняк, из трубы мерно поднимается густой белый дым. Во дворике, среди пышно цветущего сада, греясь в лучах весеннего солнца, гуляет девушка в соломенной шляпе. Густые золотистые волосы спадают на плечи и развеваются на легком ветру, ее кожа в игривых лучах солнца кажется настолько мягкой и нежной, что даже самые лучшие Морроканские шелка теряют все свое великолепие в сравнение с ней. Сарес тщетно пытается позвать ее, но все слова, которые он произносит, тают в воздухе. В надежде привлечь к себе внимание, он подходит к девушке и кладет руку на её плечо...
  Когда Сарес проснулся, единственное, что он запомнил из своего странного сна, было лишь прекрасное лицо и пронзительно глубокий взгляд зеленых глаз.
  Солнце уже почти зашло, ветер стал прохладнее и Сарес поспешил к воротам лаборатории. На его счастье генератор еще не набрал достаточного количества энергии, и Сарес смог вернутся обратно, в душные коридоры. Возвращение в подземную лабораторию вернуло за собой все те мысли, которые он так усердно пытался отогнать от себя. Однако было что-то, что занимало его сознание намного больше чем ужасы катакомб. Это лицо, этот взгляд, бесконечно глубокий, заглядывающий за оборотную сторону души, пронзающий самые отдаленные уголки подсознания – этот взгляд, пусть даже нереальный, а лишь нарисованный воображением, что-то изменил внутри Сареса.

                                      * * *
  

Его мечта, что она представляла ранее? Лишь утоление безграничной жажды исследований, бездумное воссоздание идеалов. Наконец-то Сарес понял, чего не хватало в его работах. Наивно пологая, что вкладывает всего себя в своё творение, он руководствовался лишь холодным рассудком и фактическими знаниями, душа же не может быть постигнута размышлениями и логическими выводами.
С того самого момента, когда призрачный взор полностью изменил его восприятие, Сарес поклялся, во что бы то ни стало, подарить Сильфиль душу и чувства, самые лучшие чувства, которые только есть у человека. Он сделает это, даже если ему придется пожертвовать частью своей души ради нее. Создатель всегда в ответе за свое создание. Если Сильфиль создана по образу и подобию человека, то она, как и любой человек, имеет право на собственный кусочек счастья в этом мире.

                                      * * *

Вот уже несколько месяцев прошло с того момента, как Сареса посетило видение, полностью перевернувшее, привычную для него жизнь.
Без перерывов на сон и отдых шли последние приготовления для финального рывка в эксперименте. Теория, столь сумасшедшая, сколь и гениальная, была создана не без помощи преподобного Адриэля. Нить жизни, которую смогли получить в его отделе, могла существовать в стабильной форме лишь небольшой отрезок времени, не имея при этом своего духовного носителя. Проще говоря, синтетическая душа не могла существовать в материальном мире без телесной оболочки, но в отличие от души настоящей, она не несла в себе предназначения и не могла принести жизнь в искусственное тело.
Следуя своей клятве, Сарес решился на безумный шаг: раз синтетической душе необходима была живительная основа, он готов был пожертвовать частицей себя, и на этой основе воссоздать полноценное духовное составляющее. Для воплощения этой смелой затеи у Сареса был разработан грандиозный план. Он собирался пройти через обряд воскрешения и, заглянув в лицо смерти, дотронуться до самой драгоценной составляющей своего существования. Теория состояла в том, что бы в момент отделения души, отколоть и сохранить ее частицу; таким образом, Сарес вложит в Сильфиль частицу себя, а вместе с ней и все те чувства, которые создают сознание человека.
Все вычисления и большая часть приготовлений уже были завершены, даже Адриэль дал официальное разрешение на проведение столь нестандартного эксперимента. Более того, посчитав, что в одиночку, без его чуткого руководства, Сарес как обычно наломает дров, Адриэль решил самолично принять участие во всем этом.

• Ну что ж? Сегодня мы проверим, сможет ли человек познать созидание! – Адриэль, Лайрин и Сарес перепроверяли все системы и оборудование, приготовленные в кабинете. Перед началом эксперимента всю магическую и научную макулатуру перенесли в ближайшую кладовую, а стеллажи сдвинули к самой дальней стене. Теперь в помещении, которое некогда было кабинетом Сареса, осталась только генерирующая колба с Сильфиль, спальное место, специально переделанное для грядущих действий и огромная, нарисованная на полу, магическая печать. Все магические составляющие взял на себя Адриэль. Лайрин, которой не составило особого труда навязаться в помощницы Сареса, стала ответственной по медицинской части. – И так, все готовы?

• Сарес, ты уверен в своем решении? – священник уже готовил магический кинжал, с помощью которого Саресу предстояло заглянуть за оборотную сторону жизни.

• Смеёшься? Не быть уверенным в своей мечте – значит не иметь мечты! – в глазах у Сареса пылал нездоровый огонь, уж чего, а решительности ему было не занимать. – Адриэль, ты готов?

• Да, все системы работают на сто процентов мощности. У тебя будет порядка пяти минут на то, что бы вернутся, как бы получше выразится, с того света. – священник наклонился к одному из приборов. – И у нас будет не более двух минут на то, что бы провести слияние полученной синтетической души и тела Сильфиль.

• Каковы шансы на успех?

• Не могу точно сказать, если твое тело не выдержит столь долгого отсутствия...– взглянув на Лайрин, Адриэль замолчал. На лице девушки читался нескрываемый страх. – Но, я думаю, все будет нормально. Ты еще молод и в твоем теле полно сил...

• Тогда, начнем! – с этими словами Сарес взял приготовленный кинжал и направился к кровати. Встав к ней спиной, Сарес обеими руками занес кинжал и направил его острие себе в грудь. Сделав глубокий вдох, он с размаху вонзил кинжал почти по самую рукоять. Вспышка боли пронзила все тело и почти моментально угасла.
  Из раны, в которой торчал кинжал, тоненькой струйкой сочилась кровь. Лайрин, взвизгнув от жуткого зрелища, закрыла лицо руками и осела на пол.
  Сарес перестал чувствовать свое тело, онемение быстро расползлось по конечностям, ноги подкосились, и он упал на мягкое покрытие кровати. Мир вокруг начал темнеть, цвета потускнели. Воздух вдруг стал невероятно тяжелым, не давая сделать ни единого вздоха. Сознание покидало Сареса.
  Кромешная тьма, густая и осязаемая словно смог. Сарес не мог понять, сколько времени он находился во тьме. Он чувствовал, что лежит на ледяном полу; холод, словно кандалы, сковывал движения. При попытке подняться, руки и ноги свело судорогой. Перед глазами появлялись, и, почти мгновенно таяли в окружающем мраке, образы. Вот он сам, лежащий на постели, из груди все еще торчит рукоять волшебного кинжала. Вот Адриэль, пытается успокоить Лайрин. Даже понимая, что Сарес вскоре должен вернуться к жизни, она не может сдержаться.
  На секунду ему почудилось, что среди пестрящих образов он снова встретил тот взгляд, взгляд глубоких и печальных зеленых глаз.
  А сможет ли он вернуться? Эта мысль, словно каленым железом, прошлась по всем закоулкам разума Сареса. Нет, он обязан вернуться, там его ждут Адриэль и Лайрин, там, в предвкушении своего рождения, его ждет Сильфиль!

• Ты пришел...смертный...ничтожное создание... – тихий голос, напоминающий низкий металлический звон, внезапно раздался в голове Сареса. Голос словно бы шел из ниоткуда и одновременно отовсюду, проникая в каждую клетку, заставлял ее вибрировать. Тот самый голос, который Сарес слышал в отделе очистки...

• Что ты такое? – пытаясь побороть накативший ужас, Сарес начал вглядываться в темноту.

• Я есть ты...твое прошлое, настоящее и будущее...я есть последний шаг в любом пути...я – пустота на вечном полотне судеб... – голос звучал бесстрастно, словно сама бездна вещала свою волю.

• Что тебе надо от меня? Почему ты меня преследуешь?

• Почему ты спрашиваешь...ты сам пришел ко мне...я есть завершение твоей сущности...все рано или поздно приходят ко мне...я есть в каждом...в каждом, кто одарен душой...

• Ну уж нет, сегодня ты меня не получишь! – оцепенение начало понемногу отступать, а вместе с ним начал угасать страх, вселяемый монотонным голосом. Сарес понял, жизнь постепенно возвращается в его тело.

• Смертный...ничтожное создание...
  Внезапно Сарес осознал что голос – не единственный звук, который доносится до него из-за вуали тьмы. Мерный стук, похожий на стук бьющегося сердца, постепенно нарастал и заполнял собой все вокруг. С каждым новым ударом он становился все четче и громче. Словно под порывами ветра, с каждым новым ударом, тьма вокруг становилась все более прозрачной. Силы жизни возвращались в тело Сареса, он снова почувствовал, что может управлять своими конечностями. Становясь все громче и громче, стук будто бы приближался из пустоты. Когда его источник уже должен был появиться в поле видимости Сареса, ослепляюще яркий свет хлынул сквозь полотно тьмы, разрывая и растворяя его.

• Я буду ждать...я могу ждать вечно...ты будешь моим...как и тысячи таких же, как ты... - обрывки слов все еще доносились до сознания. – Меня невозможно избежать...
  Через несколько секунд зрение вернулось к Саресу, и он осознал, что лежит на кровати в своем кабинете. Рядом с ним, растирая в руке голубой магический камень и читая молитву воскрешения, сидел Адриэль. По его лицу струился пот, руки дрожали: столь сложный процесс не прошел для него бесследно, он вложил огромное количество духовной энергии, что бы вытащить друга из небытия. У ног священника лежал окровавленный кинжал, тот самый, отправивший Сареса в гости к самой Смерти. Сарес провел рукой по своей груди - Лайрин постаралась на славу. Не смотря на свой страх, она обработала и аккуратно перевязала рану. Магия смогла почти полностью ее зарастить, но верхние ткани все еще были надорваны и кровоточили.

• Сарес, ты везунчик, ты был «там» почти семь минут, но все-таки вернулся. – от неимоверных физических и духовных усилий Адриэль охрип. Трясущимися руками он протянул небольшую пробирку. На дне ее, переливаясь всеми цветами радуги, находились крупицы души Сареса, те самые, которые даруют жизнь его мечте. – Прости, но дальше я тебе не помощник. Вложить жизнь в Сильфиль должны твои руки. Иди же, у тебя осталось не так много времени, а я пока немного отдохну...
  Священник в изнеможении повалился на освободившуюся кровать. Он добросовестно выполнил свою часть работы, теперь настал черед Сареса.
  Все еще морщась от боли, он подошел к генерирующей колбе и начал что-то набирать на ее внешней панели. Биологический раствор, заполнявший резервуар, стек в трубопровод, обнажив пока еще бездушное тело. Открыв крышку колбы, Сарес как можно нежнее и аккуратнее перенес Сильфиль в центр магической печати. Крупицы настоящей души таяли, времени осталось в обрез, необходимо было провести ритуал объединения. Высыпав их на грудь Сильфиль, Сарес опустился на колени возле печати и положил руки на ее внешний круг. Сконцентрировавшись, он нараспев начал читать заклинание на мертвом языке. По мановению воли Сареса шесть камней, расположенных на углах пиктограммы, вспыхнули, отдавая заложенную в них магическую энергию. Он чувствовал, как магическая сила перетекает по его рукам, смешиваясь в единый поток с его волей, вливает жизнь в Сильфиль. Крупицы души обратились в сгустки энергии и, усиливаемые волей и сердцем, начали проникать в ее тело. Собрав последние силы, Сарес рывком заставил разрядиться оставшуюся энергию печати, и таким образом, в едином порыве, разнес живительные сгустки по всему телу Сильфиль. Последний раз вспыхнув бирюзовым огнем, печать угасла.
  Сарес встал и, шатаясь, подошел к Сильфиль. Что-то было не так, она лежала без движения, глаза ее так и остались закрыты.
  Не может быть! Неужели все, что он делал, было напрасным? Неужели его мечта никогда не осуществится? Или это кара Создателя?
  Окончательно обессилев, Сарес упал на колени. Мысли путались, сознание затянуло маревом отчаяния. Смысл его жизни растаял вместе с этой неудачей. Имеет ли смысл дальнейшее существование? Отчаяние почти полностью поглотило Сареса.

• …ничтожный смертный…- вновь тихий звон раздался в голове, -…тщетные попытки…вы никогда не сможете отречься от своей сущности… ваша судьба непреодолима…
  Внезапно сознание прояснилось, и поток ярости захлестнул все мысли Сареса.

• Я не знаю, кто ты или что ты, но я не позволю распоряжаться моей судьбой! Моя душа свободна и я волен сам выбирать свой путь! – гул в голове утих. Бушующий гнев напрочь стер бессилие и отчаяние. Он не позволит никому, будь даже это сама Смерть, вставать на пути его мечты.
  Осторожно подняв Сильфиль на руки, Сарес ощутил присутствие крохотных крупиц жизни. Ее сердце мерно билось, а дыхание было почти неощутимым, но вполне стабильным. Со стороны казалось, будто бы она просто крепко спит.
  Сарес смог принести жизнь в тело, он смог воссоздать и прикрепить синтезированную душу, но он не смог пробудить ее. Необходимо было продолжить исследования и найти средство, с помощью которого он сможет вывести Сильфиль из забытья сна души.

• Прискорбно…видимо, человек настолько ничтожен, что никогда ему не суждено познать тайну создания… - Адриэль подошел к Саресу и в знак утешения похлопал его по плечу. Священник уже оправился от ритуала воскрешения, но все еще не очень уверенно стоял на ногах, под его глазами расплылись огромные синяки.

• Возможно, так оно и есть, но меня это не остановит. Законы для того и созданы, что бы их нарушать, – в глазах Сареса вновь загорелся яростный огонь. – Даже если мне придется отдать свою жизнь ради этого дела, я не остановлюсь. Я уже давно это решил.
  Укутав спящую Сильфиль в одеяло, Сарес бережно уложил ее на кровать. Так как генерирующая колба уже не подходила для оживленного тела, необходимо было подключить Сильфиль к системе стационарного жизнеобеспечения.

                                      * * *
  

[Esteban]

---

После неудавшегося эксперимента, время словно остановилось, казалось, что каждый день подобен вечности. Сарес потерял сон и был близок к потере рассудка.
Часами напролет он вновь и вновь перечитывал все свои труды, вновь и вновь проводил исследования, пытаясь найти ошибку в своих расчетах. Когда же утомленное сознание все-таки проваливалось в забвение, он всегда видел один и тот же сон: Сарес стоит на дороге без начала и конца, и вдали растворяется силуэт незнакомки, после чего под тихий звенящий смех окровавленные цепи сковывают его и утягивают в бездну преисподней.
Сарес проснулся в холодном поту, его знобило, снова этот сон, снова видение, которое все сильнее и сильнее расшатывало его сознание. Он был всего лишь в нескольких шагах от безумия. Похоже, не замечая времени, Сарес уснул прямо за рабочим столом. Вокруг были раскиданы бумаги и книги, скомканные обрывки устилали пол под ногами ученого. Вытянув из под завалов относительно целые рукописные листки, он попытался вспомнить, на чем остановился.
Человек состоит из трех аспектов: тело, мысль и дух. Нить души связывает тело и сознание, дарует жизнь и одновременно является энергоносителем и проводником. Когда эта нить бездействует, наступает сон души – состояние похожее на кому и близкое к смерти. Когда душа спит, человек находится на перекрестке жизни и смерти. Из-за неудачного эксперимента тело Сильфиль ожило, но душа осталась в этом состоянии, и ее пришлось погрузить в анабиоз и поместить в установку жизнеобеспечения.
Поднявшись из-за стола, Сарес, повинуясь какому-то неясному инстинкту, подошел к Сильфиль и провел рукой по ее волосам. Это прикосновение приподняло настроение и отогнало тяжесть видений. Собравшись с мыслями, он попытался вновь приступить к работе, но внезапный толчок содрогнул своды коридоров. Пару раз мигнув, лампа в кабинете погасла, и через несколько секунд загорелись красные аварийные фонари по всей лаборатории. Это могло означать только одно – авария высшей степени опасности, необходима полная эвакуация персонала.
Новая череда толчков прошла через всю лабораторию, Сарес едва удержался на ногах, из вентиляционных камер потянуло гарью. Из всех зол, которые только могли обрушиться на лабораторный комплекс, случилось самое страшное. Сарес начал готовится к наихудшему исходу. Наспех собрав свои последние работы и отключив Сильфиль от аппарата жизнеобеспечения и укутав ее в свою мантию, он хотел было уже направится к выходу, как вдруг в его дверь, задыхаясь, влетел Адриэль. В нескольких местах его одеяния были разорваны, через левое плечо тянулась наспех перевязанная рана, волосы были перепачканы уже запекшейся кровью.

• Сарес! Южный отсек…взрыв в отделе проверок, эти чудовища вырвались на свободу…нельзя терять ни секунды, бежим! – облокотившись на косяк двери, священник отдышался. – Скорее бери Сильфиль, нам надо спешить, я объясню все по пути!

• Что случилось с остальными? Где они? Где Лайрин? - от такого неожиданного известия Сарес пришел в замешательство.

• Многие погибли, часть уже эвакуировали, надеюсь, что Ларин успела сбежать отсюда. Ее отдел северный, она ближе всех к выходу на поверхность. – Адриэль помог Саресу пристроить Сильфиль у него на спине и они, озираясь, вышли в коридор. Что бы выбраться на поверхность, надо было пересечь нижний уровень и прорваться к лифту, ведущему наверх. Сарес надеялся, что им удастся пробраться незамеченными, перспектива встречи с обезумившими монстрами, вырвавшимися на свободу, его нисколько не радовала, однако его надеждам не суждено было сбыться.
  Проходя одну из развилок, они услышали невдалеке женский крик. Поспешив на помощь, ориентируясь по доносившимся крикам, Сарес и Адриэль выбежали в тупиковое ответвление лабиринта. В конце коридора, прижавшись к стене и дрожа, стояла Лайрин. К ней же, волоча за собой какой-то острый обломок, переваливаясь с ноги на ногу, подбиралось человекоподобное существо неопределенного пола. Нечто представляло собой почти бесформенную гору мышц, лишь две красные светящиеся точки вместо глаз хоть как-то выделялись на общем фоне.
  Схватив первый же попавшийся кусок трубопровода, разрушенного толчками от взрывов, Адриэль запустил им в голову монстра. Получив не слишком сильный, но довольно чувствительный удар, он развернулся, издал глухой гортанный звук и пошел в направлении новой цели.

• О, всемогущий Создатель, не отвернись от раба своего в миг опасности, яви свой гнев и вознеси свою кару! – прочитав короткую молитву, священник достал из маленького напоясного мешочка голубой магический камень и растер его, высвобождая его энергию. В следующее мгновение вереница призрачных мечей выстроилась вокруг монстра, зажимая его в кольцо. Чудовище остановилось, не понимая происходящее. Протянув свою лапу к одному из мечей, оно попыталось отодвинуть его с пути, но в тут же секунду с ревом отдернуло обожженную конечность. Размахнувшись обломком, оно попыталось проломить стену мечей, но, едва соприкоснувшись с ними, кусок железа разлетелся мелкими осколками. Придя в движение, призрачный хоровод начал кружится вокруг монстра, сужая свой круг, и с тихим шорохом оборачивал свои лезвия в его направлении. Спустя секунду первый меч сорвался с места и вонзился в грудь ужасного создания. Вслед за первым мечом, один за другим, пронеслись все остальные. Семь призрачных клинков пронзили чудовище не пролив ни единой капли крови – гнев Создателя разрушает не тело, но сущность. Бездыханная туша повалилась на пол, на ее уродливой морде навсегда отпечатался ужас осознания последнего мгновения своего существования.

• Лайрин! Ты в порядке?! – Адриэль подбежал к девушке и осмотрел ее, но к счастью обнаружил всего лишь несколько небольших синяков и ссадин. Монстр был уничтожен раньше, чем он смог до нее добраться.

• Я услышала сигнал тревоги и пошла…искать вас…я не думала, что тут будет эта тварь… - Лайрин едва сдерживала слёзы, всхлипы становились все чаще. С трудом рассказав, что произошло с ней пока она добиралась сюда, она уткнулась в грудь Адриэля и разрыдалась. – Я думала что с вами что-нибудь случится…я так рада что вы живы…

• Все в порядке, оно мертво. Все в порядке – мы теперь с тобой. – священник успокоил девушку и помог ей встать с пола. – Нам надо поскорее выбраться отсюда, иначе скоро здесь будет полно подобных тварей.
  До северного отделения троица добралась без особых происшествий. По дороге они встретили еще нескольких монстров, но те были слишком тупы и неповоротливы, чтобы преследовать в узких коридорах подземного комплекса. Выход на поверхность был уже совсем близко.
  Что бы выбраться к шахте лифта, ведущего к воротам на поверхность, необходимо было пересечь главный холл отдела очистки. Помещение с гильотиной выглядело практически так же как и обычно, но что-то было не так с самим агрегатом. Точнее его не было: установка была разворочена, ее части и генераторы были раскиданы вокруг, несколько проводов, торчащих из пола все еще искрили, стальные сваи, на которых крепилось лезвие, были выворочены и согнуты. Само же лезвие куда-то пропало, на его месте были лишь несколько искореженных болтов, которыми оно крепилось к пусковому механизму. От самого агрегата и до лифта тянулась вереница кровавых следов.

• Последний рывок, но у меня нехорошее предчувствие. – Адриэль оглядел останки некогда чудовищного агрегата. – Не могу представить, кому мог понадобиться этот кусок металла, но это явно не к добру. Постараемся пробраться к выходу как можно тише.

• Будем надеяться, что это всего лишь предчувствие. – Сарес поудобнее подхватил Сильфиль. – В любом случае это – единственный выход, ведущий на поверхность.
  Стараясь не наступать на кровавые следы, все трое прошли к лифту. Когда вызванная кабина приехала, им открылось страшное зрелище. Все внутри было перепачкано еще не запекшейся кровью. Стекая алыми струйками по железным перекрытиям, она капала куда-то в бездну шахты. Стараясь ни до чего не дотрагиваться Адриэль, Сарес и Лайрин зашли внутрь и захлопнули стальную дверь кабины. Лифт с тихим поскрипыванием поехал наверх.
  Когда лифт доехал до ангара, в котором располагались ворота, еще более ужасающая картина предстала перед ними. Растерзанные и изрубленные тела сотрудников лаборатории, простых рабочих и охранного персонала устилали пол огромного помещения. Кровь ручьем стекала в шахту лифта, испаряясь, мутила рассудок тошнотворным запахом. Кое-где кровавое месиво сменялось огромными проломами в стенах. Нечто чудовищное прорубило железные перегородки с невероятной легкостью.
  С трудом подавляю ужас, они начали пробираться к воротам, осторожно переступая через тела убитых, всех тех, кто так и не смог добраться до спасительного внешнего мира. Внезапно странный хрипящий звук раздался из тени проломов. Спустя несколько секунд, расшвыривая балки, словно пушинки, оттуда выбрался тот монстр, что учинил эту резню. Он сильно отличался от того чудовища, что встретилось им ранее: мускулистое, но не деформированное тело, пропорциональные конечности, лишь глаза горели тем же алым светом. Если не видеть искаженного безумной яростью лица, то оно вполне могло сойти за обычного человека. В руке же оно держало то самое лезвие гильотины. Кусок крепежной балки стал ручкой, превратив и без того смертоносный клинок в огромный топор. Размахивая им из стороны в сторону, монстр крушил все вокруг. Адский клинок с одинаковой легкостью рассекал человеческую плоть и железные стены, проходя как раскаленный нож сквозь масло, оставлял глубокие борозды в каменном полу.
  Достав несколько магических камней, Адриэль снова начал читать молитву, но тут монстр сделал то, чего от него абсолютно не ожидали. Размахнувшись, он со всей силы всадил свой топор в пол, высвобождая огромное количество магической энергии. Проносясь через весь зал, волны магии рушили своды подземелья. Священник попытался уклониться от прямого попадания и поставил защитный барьер, но полностью избежать удара не удалось. Одна из волн проломила защитную стену и, сбив Адриэля с ног, швырнула его в кучу металлолома. От удара тот потерял сознание.
  Орудие монстра застряло в полу, и пока он пытался вырвать его из каменных тисков, Лайрин и Сарес вытащили священника из груды обломков. Прислонив его к стене, Сарес уложил Сильфиль рядом. Теперь, волею судьбы, Сарес лицом к лицу встретился с тем, к чьему созданию он был причастен. Взяв несколько магических камней из сумки Адриэля, он встал и направился к чудовищу.
  Выбив из пола солидный осколок, создание лаборатории сумело вырвать топор из зажимавших его плит.
  Создание и создатель встретились. Сарес посмотрел в лицо монстра – лишь желание убивать отражалось в его глазах, пылавших адским огнем. Сейчас ученому предстояло доказать, пусть даже и горестную, истину – умение разрушать развито в человеке намного лучше, чем умение создавать.
  Произнеся несколько слов на неведомом языке, Сарес почувствовал, как ярость закипает в нем. Силы истинного разрушения проявлялись только при большой эмоциональной нагрузке. Сейчас это чудовище угрожало его друзьям, оно преграждало путь к спасению, оно угрожало его мечте, смыслу его жизни.
  Сконцентрировав весь свой гнев и магическую энергию в одной руке, Сарес призвал огонь, одну из четырех первородных стихий, наполнявших этот мир. Бушующее пламя сорвалось с руки и полностью накрыло монстра. Несколько мгновений чудовище полыхало, издавая невнятное хрипение, но потом успокоилось. Сарес почувствовал, как оно начало источать невероятные потоки энергии. Еще через секунду пламя, опалявшее его, растаяло. Магический огонь не оставил на нем ни единого следа. Взревев, чудовище ринулось на Сареса. Замахнувшись гильотиной, оно было готово разрубить его пополам, но защитный барьер преградил дорогу топору. Усилием воли Сарес заставил магическую стену вернуть заряд энергии. Рассыпавшись множеством осколков, стена отразила удар обратно в чудовище. Пролетев несколько метров, оно рухнуло на пол, но даже это не смогло нанести монстру хоть сколько-нибудь значимый урон. Обычная боевая магия была здесь бессильна. У Сареса оставался только один выход…
  Феномен «Раскола Сознания» - снятие естественного ограничения в организме, увеличение пропускной способности магии. Пущенная в разнос, магическая энергия каскадно возрастала, постепенно сжигая тело человека, использовавшего эту способность, однако все разрушающие эффекты мгновенно возрастали до невиданных высот. Этот феномен был абсолютным проявлением уничтожения.
  Использовав сразу пять магических катализаторов, Сарес запустил цепную реакцию. По всему телу пробежали искры магической энергии, духовная сила начала растекаться по сосудам вслед за кровью. Предел был сломлен, обратного пути уже не было. Реакцию нельзя было остановить, пока не израсходуется вся полученная энергия. Когда внутреннего объема тела перестало хватать, магия начала просачиваться сквозь поры на коже. Беззвучное синее пламя охватило Сареса. Сконцентрировавшись, он начал собирать и направлять эту силу, частично преобразую магическую энергию в электричество. Духовная сила буквально фонтанировала во все стороны. Бушующие потоки магии плавили и гнули стены. Сарес почувствовал, что его тело уже начало разрушатся – необходимо было закончить все последним ударом.

• Испепеление души! Ignite et Ferro! - разведя руки, он позволил всей энергии вырваться наружу. Поток ужасающей мощи прошел через весь зал. Искажая и ломая пространство вокруг себя, он накрыл чудовище и выбил ворота на поверхность, словно это были две скорлупки. В потоке энергии было видно, как тело монстра начинает растворяться, рассыпаясь на атомы. Когда магическая буря утихла, лишь кусок гильотины, застрявший в обломках стены, напоминал о его существовании и о той бойне, которую он учинил.
  Не чувствуя своего тела, Сарес, шатаясь, подошел к выходу на поверхность. Солнечный свет озарил его, но он уже не ощущал его тепла. Мир перед глазами плыл, руки безвольно повисли. Полностью обессилив, он упал на колени. Выбравшись из укрытия, к нему подбежала Ларин.

• Сарес, Сарес! Держись, скоро прибудет помощь, потерпи немного, слышишь! – слезы текли по ее лицу, но Сарес уже не слышал ее голоса. – Сарес!

• Простите меня, друзья…прости меня, Сильфиль…я не выполнил своего обещания… - последнее веяние жизни покинуло Сареса, он повалился на бок, его глаза уже не видели мир вокруг. - …простите меня…

                                                              * * *
  

Пустота. Безграничное черное марево, холодная пустыня смерти - обитель проводника мертвых.

• Смертный…ты пришел…на этот раз по своей воле…теперь ты пойдешь со мной… - вновь тот монотонный голос, словно звон погребального колокола, вселял страх в душу Сареса. Неведомая сила куда-то потянула его. В кромешной тьме нельзя было разобрать направления, но казалось что это и не важно – в обители Смерти не действует ни один закон природы. Внезапно обстановка вокруг поменялась. Когда Сарес осознал это, он уже находился в небольшой белой комнате, созданной из неизвестного материала. Какофония голосов пронизала его разум так же быстро, как и утихла.

• Смертный, твоя воля велика, но твой грех еще более велик. – странный голос вновь донесся из ниоткуда, но это уже не был голос Смерти. Казалось, этот голос несет в себе мудрость всего мира, словно бы все абсолюты известны ему. – Ты посмел зайти на запретную для вас территорию, хотя и не было злого умысла в твоих намерениях. Тебе есть, что сказать в свое оправдание, смертный?

• Я не знаю кто ты или что ты, но мне нечего тебе ответить. Я не могу найти оправдания своей мечты. У меня было желание, но не было цели. – Сарес испытал странное ощущение, словно этот голос пронизывает его насквозь, видит суть каждого его деяния.

• Ваша дерзость и упорство предсказуемы. Вы не можете сопротивляться своим желаниям, но ваша воля дает силы, позволяет вам жить. – тон голоса не изменился, но настроение явно переменилось. Казалось, словно создатель отчитывает свое нерадивое создание, в тоже время, жалея и скорбя о нем. – Что же ты будешь делать? Ты взвалил на себя ношу создателя. Сможешь ли ты, несовершенное существо, нести ответственность за свою роль? Ответь мне…

• Если бы у меня была такая возможность…но я же уже мертв, не так ли? К тому же мои усилия пропали даром… - даже в мире мертвых, воспоминания не давали Саресу покоя. – Если бы я мог все исправить…

• Вы, смертные, так уверены в том, о чем даже не имеете представления.

• Но как? Если бы я смог вернутся…

• Ты еще не совсем мертв, твое время еще не настало, сейчас ты сам волен выбирать: вернутся ли тебе мир живых или продолжить свои скитания в мире мертвых. – эти слова ошарашили Сареса, однако придали уверенность в себе и отогнали горесть, сопровождающую его в этот мире. – Это решать только тебе.

• Я вернусь в мир живых, я приму ответственность! Возможно, я смертен, но я не малодушен!

• Да будет так! Иди же смертный, Сарес фон Маленхайт. Есть те, кому ты нужен, те, кто нуждается в твоей заботе! Я не в праве лишать их этого. – последние слова прозвучали подобно грому, раскалывая стены белоснежной комнаты.

                                     * * *
  

• Адриэль! Он очнулся! Скорее сюда! – радостный крик Лайрин раздался в сознании Сареса. Когда он полностью пришел в себя и с трудом открыл глаза, то понял, что лежит в просторной кровати. Она стояла в небольшой, уютной комнате. Судя по отделке - это был небольшой деревянный особняк.
  Когда Сарес попытался приподняться, то понял что на нем кто-то лежит. Переведя взгляд, он понял, что, прижавшись к нему и тихо посапывая, поверх одеяла, на его груди спала Сильфиль. На ней было одето легко домашнее платье бирюзовых тонов.

• Не бойся, Сарес, это всего лишь обычный сон. Она скоро проснется. Мы так и не смогли заставить ее хоть на минуту покинуть тебя. Она неразговорчива, но, по-моему, она знает и понимает намного больше, чем кажется на первый взгляд. Все таки в ней есть частица тебя. – в комнату вошел Адриэль. На его голове красовалась повязка, а левая рука висела на перевязи, но, судя по всему, он уже шел на поправку. – Я не знаю, что ты тогда сделал, но ведь ваши души неразрывно связаны. Тогда, в лаборатории, когда ты уничтожил ту тварь, ты выплеснул столько своей энергии, что заставил ее пробудится ото сна.

• Адриэль, кто-нибудь еще выжил? – Сарес вспомнил ту бойню, что учинило создание лаборатории.

• Всего несколько человек, включая нас…но проникновения монстров на поверхность удалось избежать. – скорбь отразилась на лице священника. – Кстати, правительство республики Шварцвальд, желая сохранить этот инцидент в секрете, направило всех выживших в королевство Мидгарда.

• Понятно…

• Тебе даровали титул лорда и выделили это поместье в окрестностях Геффена в безвозмездное пользование. Меня, как духовное лицо, назначили архиепископом в одну из самых больших церквей столичного города Пронтеры. – не смотря на то, что Адриэль рассказывал обо всем с большим энтузиазмом, казалось, что это тяготит его душу.

• А меня назначили на весьма высокий пост в институте магии Геффена. Я так рада, я смогу тебя навещать почти каждый день! – расплакавшись от счастья, Лайрин повисла на шее у Сареса. – Я так рада, что ты пришел в себя!

• Осторожнее, Лайрин, нашего героя и так изрядно потрепало. – Адриэль отогнал от себя тягостные мысли, и теперь на его лице снова играла озорная улыбка. – Один из немногих счастливчиков, которые смогли перенести феномен «Раскола Сознания» без особых потерь. Я тебе завидую.

• Кстати, неплохо было бы чего-нибудь перекусить. – неприятные бульканье в животе отогнало остатки сна от Сареса. – Такое ощущение, что я не ел целую неделю.

• Так и есть, ты пролежал без сознания почти восемь дней. – Лайрин наконец отпустила Сареса и побежал вниз, чтобы приготовить чего-нибудь поесть.
  Уложив поудобнее спящую Сильфиль, Сарес откинулся на подушку. Адриэль сел рядом на стул и они еще долго разговаривали и обсуждали все то, что случилось после того как пала лаборатория.

                                     Эпилог
  

Конец весны, окрестности Геффена. Тихо журчит лесной ручей, щебетание птах разносится по, усеянной алыми маками, поляне. На краю леса стоит небольшой, аккуратно сложенный, деревянный особняк, из трубы мерно поднимается густой белый дым. Во дворике, среди пышно цветущего сада, греясь в лучах весеннего солнца, гуляет девушка в соломенной шляпе. Густые золотистые волосы спадают на плечи и развеваются на легком ветру, ее кожа в игривых лучах солнца кажется настолько мягкой и нежной, что даже самые лучшие Морроканские шелка теряют все свое великолепие в сравнение с ней. Сарес подходит к ней и кладет руку ей на плече. Сильфиль оборачивается, одаряя его немного грустной, но очень теплой улыбкой и взглядом глубоких зеленых глаз. Они что-то говорят друг другу. Лицо Сареса озарено счастливой улыбкой. Нежно обнимая ее, он что-то шепчет. Прижавшись к его груди, Сильфиль так же тихо отвечает ему. Постояв так несколько секунд, Сарес подхватывает ее на руки и несет в дом.

                             THE (HAPPY) END

[Hiromoto]

*с опаской принюхивается к мыслям автора и ласково спрашивает-Ты что-то курил?-одновременно нежно присасывая щупальце к его мозгу.*Шучу,шучу:р!Автор ты великолепен!Ей богу,читал как некий бестселлер у Кинга!Это успех!Я буду твоим манагером и продюсером,будем снимать фильм!А пока Оскара в студию!(не деревянного)уходит бормочаЭто успех!И какой успех...

[Esteban]

Автор ничего не курил, у автора мозг такой
В нем постоянно идет мыслительный процесс, и когда место кончается, то все выплескивается вот в такое. Одне беда - неизвестен промежуток между переполнениями
А так, это моя первая попытка написать вменяемый рассказ, если люди оценят, то возможно будет продолжение, некоторые задумки уже есть

[deep redd]

автару можно писать книги. написано очень хорошо и сюжет понравился. полноценный рассказ получился :good:

[pallash]

Если честно, то с большой долей скепсиса начала читать рассказ. Ибо мало кто может в большом обьемном произведении сохранить ритмику, не потерять мысль и красочно детализировать. Автор смог, спасибо - прочитала с удовольствием.

[Esteban]

Спасибо всем за ваши отзывы, буду стараться

[Kett]

Прочитала... Понравилось... Однако... Двоякое впечатление. Но в целом всё здорово! :Bravo: Браво!

[deep redd]

Kett
двоякое по какому поводу?

[Kett]

жутко и интересно... вот по какому...

[Esteban]

Изначально хотел написать чего-нибудь эпично-героическое, но потом рассказ мутировал, туда примешалось НФ и немного хоррора, но хеппи энд остался (ну бзик у меня такой, не нра мне трагичные концовки :oops: )

[DieSchone]

Долго откладывала прочтение, думала, что не осилю такой текст, но прочла с упоением.
Очень эмоционально... Вся испереживалась прямо.
А еще влюбилась в Ларин - очень уж похожа на меня по моментам, где она описана... :Bravo:
Преклоняюсь перед автором, это просто божественно! :Bravo:

[tass]

Очень-очень сильно, отличный рассказ! Еще порадовало то, что герой не стал л3-монстром, как обычно бывает в подобных тут рассказах