"Место в истории" - первый детектив в Народном Творчестве))

La chate

Нуу собсна мой новый рассказ В жанре детектива

Рассказ будет не огромным, но и не маленьким. Продолжения будут не очень часто, но 90% что допишу до конца Обещаю неожиданную концовку

                                              **Место в истории**

Грязные и мрачные стены со странными потёками непонятного вещества, каменный пол, заляпанный кровью, узкие деревянные мостики со сгнившими верёвками в качестве перил и готовые обвалиться в бездонную пропасть при любом движении, низкий потолок, усыпанный сталактитами, а также чрезвычайно тяжелая атмосфера – вот что окружало меня и мою партию на одном из самых глубоких уровней Гефении. Кое-где из трещин в стенах и потолке сочилась вода, медленно, но неотвратимо приближая конец этого подземелья, а вместе с ним – и конец Башни Волшебников, одного из самых старых строений в городе, которая стояла как раз на этом самом подземелье.
Впрочем, я ещё не рассказал, зачем же мы забрались на третий уровень Гефении. Дело в том, что Война Богов не могла продолжаться вечно. Сейчас, когда со времени её начала прошло уже двести пятьдесят лет, была предпринята далеко не первая попытка свести Войну к концу, которая, кажется, наконец-то принесла результат. Сначала было принято решение полностью и навсегда очистить от монстров канализацию Пронтеры. Неожиданно эта затея увенчалась успехом, и следующими на очереди оказались подземелья острова Биалан, а теперь – Гефения. Сейчас наша группа закончила возиться с третьим уровнем, но впереди было куда более серьёзное испытание – уровень четвёртый, на котором обитает одно из «сверхсуществ» - Доппельганжер. Если же и в Геффене всё пройдёт успешно, следующей целью должна была стать пирамида рядом с моим родным городом Морроком.
За своими размышлениями я не заметил, как на другом конце одного из мостов появилось человекообразное существо в тёмно-серой мантии; его лицо закрывали длинные волосы. Завидев нас, существо двинулось к нам через мост.
Я уже приготовился к схватке, но этого даже не потребовалось. Когда существо дошло до середины моста, тот заскрипел; я отчётливо видел, как верёвки, которые держали его на вису, начали быстро истончаться и, наконец, порвались. Мост начал медленно падать в пропасть… Существо прыгнуло вперёд, надеясь уцепиться за край, но это ему не удалось. Его пальцы лишь скользнули по камню, а затем оно отправилось в бесконечное падение вниз. Мы только переглянулись. Атмосфера этого места не располагала к разговорам.

Посмотрите, там что-то лежит, - медленно проговорил кто-то.
Действительно, на самом краю пропасти лежал квадратный предмет небольших размеров.
Ха, да это карта! – воскликнул Кингрен, главный в нашей партии. – Мне она пригодится…
Эй, подожди, мы вместе ходили по этому подземелью, значит и карта тоже…
В ответ на эту реплику Кингрен так посмотрел на говорившего, что тот закончил фразу очень тихо и себе под нос, так что никто ничего не услышал. Кингрен подошёл к карте, подобрал её и положил в рюкзак, даже не взглянув на нас. Фобос, пытавшийся возразить нашему капитану, посмотрел на меня, я лишь выразительно развёл руками и промолчал. В конце концов, вместо того, чтобы ссориться между собой из-за грязного серого прямоугольника, лучше поскорее закончить с этим подземельем и убраться отсюда подальше.
Нельзя сказать, чтобы я простил Кингрену эту выходку. Скорее даже наоборот, я разозлился. Мне бы не помешали лишние деньги, а карта стоила немало, но всё же решил, что сейчас важнее сохранить нашу партию. Через некоторое время, когда нам по рации сообщили, что рабочий день окончен, я ещё раз посмотрел на Кингрена, но тот, казалось, уже совсем забыл о произошедшем. Я опять начал злиться, но мне удалось подавить в себе эту вспышку гнева.
Не торопясь, мы пошли к выходу из подземелья. Когда мы проходили по подвалам Башни Волшебников, я поймал себя на том, что невольно оглядываю орнамент на стенах, узорчатый пол и другие архитектурные излишества Башни. Ведь никто не знал, когда Гефения под действием воды окончательно развалится, уничтожив вместе с собой Башню Волшебников, и – кто знает? – вполне возможно, что я в последний раз проходил по этим коридорам…
Завтрашний день у нас был выходным, и я решил провести его в Пронтере, тем более, что там будет проходить аукцион по продаже одного очень редкого катара, а мне хотелось посмотреть на счастливчика, который станет его обладателем.
Вернувшись к себе домой, я обнаружил на полу доставленную почту. Впрочем, конверт был всего один, и, прочитав первые строчки письма, я понял, что дело тут безнадёжное: женщина просила меня найти сумку, которую у неё на улице срезал пробегающий мимо бандит.
Да, как вы, наверное, уже догадались, я был детективом. Сейчас, когда Мидгард был чрезвычайно сильно ослаблен двухсот пятидесятилетней войной, резко возросло количество преступлений, ведь всем жителям было очевидно, что они наверняка останутся безнаказанными, если совершат какое-нибудь мелкое преступление. Правительство не могло терпеть такой беспредел в стране, поэтому любому человеку, который хотел стать детективом, выделялись «премиальные» каждый месяц. Работа меня устраивала, она была интересной и иногда прибыльной, но я никогда не упускал возможности где-нибудь подзаработать.
Сначала закончив со срочными делами (они состояли только в том, чтобы написать ответ на единственное пришедшее письмо), я позвонил своему хорошему другу-алхимику Нильсону и пригласил его завтра пойти со мной в какой-нибудь бар, а заодно – посмотреть аукцион. Его ответ стал для меня полной неожиданностью.
Привет, Нильсон! У меня завтра выходной, как насчёт того, чтобы выпить по кружке пива? Заодно заглянем на аукцион. Ну что скажешь?
А, привет, Роберт! Очень рад тебя слышать. Конечно, я с радостью пойду куда ты захочешь, только после аукциона, хорошо? – он рассмеялся.
Хорошо, конечно, а в чём дело?
Ну, - скромно ответил Нильсон, - я в нём участвую.
Участвуешь? – искренне удивился я. – Зачем? И разве у тебя есть деньги?
Деньги найдутся, - спокойно ответил он. – А зачем… это я тебе после расскажу, хорошо?
Ладно. Тогда встречаемся у Фонтана завтра утром.
Ок! Только ещё одно… ээ… позвони Аделаиде, она говорила, что тоже собирается пойти на аукцион.
Ну хорошо. Пока.
Кстати, встречу у Фонтана я назначил совершенно автоматически. Ведь Фонтана как такового не существует уже лет тридцать – он был разрушен во время одного из нападений на город. Вместо него на центральной площади Пронтеры сейчас расположен гранитный мемориал в память обо всех погибших во время штурма столицы тридцатилетней давности. Вечерами его всегда освещают несколько десятков разноцветных магических фонариков, почти каждый день рядом с ним появляются новые цветы. Молодёжь всегда называла это место «у Мемориала», тогда как старожилы, для которых Фонтан стал такой же неотъемлемой частью города, как магазин или главная улица, говорили «у Фонтана». Действительно, от старых привычек довольно трудно отучиться. Впрочем, Нильсон меня отлично понял.
Закончив разговор с алхимиком, я позвонил Аделаиде, её я тоже знал довольно давно. Аделаида была рыцарем, а помимо этого – просто красивой девушкой. С ней уж точно не будет скучно, так что мы хорошо проведём время. Я опять чуть было не сказал «встречаемся у Фонтана», но вовремя спохватился – ведь Аделаида видела Фонтан только пару раз в раннем детстве, и почти не помнила его.
Что ж, завтра мне будет, чем заняться.

Зал был полон народу. Все две сотни кресел, позаимствованных из театра «Ля Пронтера», были заняты самыми разными людьми. Кое-кто, не найдя себе места, даже стоял у стены. Все эти люди пришли сюда либо поучаствовать в аукционе, либо поддержать своих товарищей, собирающихся бороться за обладание редкой вещью. Толпа стекалась изо всех уголков Пронтеры, а кое-кто даже приехал в столицу из Моррока и других городов страны – и всё только ради того, чтобы из первых рук узнать о том, чем закончится аукцион.

Дамы и господа, я очень рад видеть вас всех именно здесь, именно сегодня, именно в этом здании на нашем аукционе, потому что мы начинаем! Начинаем продажу, не побоюсь этого слова, уникального и единственного в своём роде катара! Посмотрите, как блестит его лезвие! – рекламировал товар человек, проводящий аукцион.
Я, Нильсон и Аделаида сидели во втором ряду, так что нам удалось хорошенько рассмотреть оружие. Действительно, лезвие сверкало всеми цветами радуги в тусклом свете установленных под потолком ламп, ещё на нём были какие-то непонятные узоры. Небольшая рукоятка была выточена из цельного куска серебра.
Принимая во внимание редкие свойства этого оружия, я смею назначить стартовую цену в 10 миллионов зени, а, учитывая ещё и то, что во всём Мидгарде вряд ли найдётся второй такой катар, я поднимаю стартовую цену до пятнадцати миллионов. Минимальный шаг – один миллион. Итак, кто готов выложить пятнадцать миллионов за это чудо-оружие?
Я! Пятнадцать! – выкрикнул кто-то позади нас.
Двадцать! – сразу же сказал Нильсон.
За двадцать алхимику во втором ряду! Кто больше? Неужели никто не…
Двадцать два.
Двадцать два – раз! Двадцать два – два…!
Двадцать три.
Двадцать семь, – это сказал Нильсон.
Тридцать восемь, - вдруг раздался спокойный голос крестоносца, сидевшего впереди нас на первом ряду. – Думаю, больше ставок не предвидится? – он довольно оглядел зал.
За тридцать восемь миллионов крестоносцу из первого ряда! Это уже подходящая цена за этот катар! Итак, тридцать восемь – раз…
Аделаида бросила взгляд на Нильсона, тот, пожевав губами, всё-таки проговорил:
Тридцать девять.
Тридцать девять миллионов! – восторженно крикнул организатор. – Тридцать девять – раз, тридцать девять – два…
Пятьдесят миллионов, - всё так же спокойно сказал крестоносец. После этого он посмотрел на нас и ухмыльнулся.
Пока организатор выкрикивал «Пятьдесят – раз, пятьдесят – два…», Аделаида успела ещё раз, теперь уже встревоженно посмотреть на Нильсона, он ответил ей озадаченным взглядом. Девушка тут же ему кивнула. Весь этот бессловесный диалог происходил полностью без моего участия, так что я не понял ровным счётом ничего. О чём они договаривались, мне стало ясно позже.
Шестьдесят пять, - негромко сказал Нильсон.
Крестоносец, сидевший впереди, снова обернулся к нам, на этот раз он выглядел озадаченно, и я торжествующе посмотрел на него. А вот Нильсон сидел, подперев голову руками и глядя в пол. Когда крестоносец отвернулся, я тихо спросил Нильсона:
Откуда у тебя такие деньги?
Алхимик взглянул на меня, и я удивился тому, как он выглядел. Его нервы очевидно были на пределе: глаза скачут, пальцы теребят уголок мантии, а сам он постоянно кусает нижнюю губу. Я хотел спросить его, в чём дело, но решил, что сейчас не время. Нильсон даже не ответил на мой вопрос.
Тем временем в зале творилось что-то невероятное. Огромное количество зевак, от нечего делать пришедших понаблюдать за ходом аукциона, казалось, были довольны таким неожиданным развитием событий. Крестоносец из первого ряда о чём-то яростно спорил, размахивая руками, с сидевшим рядом с ним кузнецом, а тот лишь мотал головой и пожимал плечами. Сидевший в ложе для почётных гостей мэр Пронтеры о чём-то советовался с сидящим рядом заместителем. И среди всего этого шума, вдруг прозвучал громогласный крик организатора:
Продано!!!

Пока мы неспешно шли по асфальтированной главной улице Пронтеры, я ломал голову над событиями аукциона. О чём договорился Нильсон с Аделаидой? Откуда у него такие деньги? Зачем ему этот катар? Вопросов было много, а ответов – ни одного. Расспрашивать алхимика я пока не решался: он был не в том состоянии. Мы и так с огромным трудом продрались сквозь толпу журналистов, дежуривших у входа в здание аукциона. У каждого у них были свои дурацкие вопросы, ни на один из которых, впрочем, ответа они не получили. Что ж, придётся им в своих газетах в репортаже с аукциона довольствоваться скупым «Покупатель от комментариев отказался»…
Конечно же, ни в какой бар мы уже не собирались. Собственно говоря, я вызвался проводить Нильсона до дома только ради того, чтобы поговорить с Аделаидой. Моя натура детектива требовала полной ясности произошедшего; не узнав всего, отступать я не собирался.
Открыв дверь своего дома, Нильсон начал подниматься вверх по ступенькам. Аделаида поспешила за ним, но я окликнул её.

Да? – спросила она, повернувшись ко мне.
Тебе не кажется, что нужно кое-что объяснить?
Кивнув мне и оглянувшись на Нильсона, она подошла ко мне и негромко сказала:
Дело в том, - сказала Аделаида, ещё раз оглянувшись на Нильсона, чтобы убедиться, что он нас не слушает, - что он попросил меня захватить с собой деньги. Видимо, он предвидел, что не только он один захочет завладеть этим катаром.
Что это за катар вообще? Зачем он ему? – непонимающе спросил я.
Эээ… ну, я не знаю точно. Он говорил, что затраты на него окупятся с лихвой.
Понятно… Честно говоря, я ещё никогда не видел его в таком состоянии. Позвони мне, если что-нибудь прояснится, хорошо?
Обязательно. Пока.
Пока.

Кажется, что на два вопроса ответы я нашёл: Нильсон договаривался с Аделаидой об использовании её денег. Однако третий вопрос всё ещё оставался открытым. Я намеревался позвонить Нильсону завтра, но до этого мне нужно было хоть как-то провести сегодняшний день, который ещё только начался. Перебрав несколько вариантов, среди которых была версия отправиться в кино или всё-таки пойти с кем-нибудь в бар, я решил прогуляться к Бафометовому Озеру, которое было названо так из-за странной формы, напоминающей гигантскую косу. До него было около тридцати минут ходьбы, кроме того, там было одно очень хорошее местечко, в котором можно было уединиться. Зная себя, я понимал, что не смогу сейчас думать ни о чём, кроме как о событиях сегодняшнего дня.
За открывшимися передо мной северными воротами Пронтеры до самого горизонта простирался красивейший пейзаж. С холма, на котором стояла Пронтера, были видны и Лазурный Ручей, переливающийся всеми оттенками синего в лучах полуденного солнца, и густой еловый лес, простирающийся от дальнего берега Лазурного Ручья до самых подножий гор, сейчас затянутых лёгкой дымкой. Где-то там была узкая долина, ведущая к моему любимому месту во всём Мидгарде – Бафометовому Озеру. Я вдохнул свежего воздуха, ведь за пределами города машины почти не ездили, и начал спускаться с холма.
Для того, чтобы перейти на другой берег Лазурного Ручья, мне нужно было спуститься немного вниз по течению – именно там был построен пешеходный мост через реку. Но зато в лесу я буду волен ходить именно там, где мне вздумается. За последнее время я почти не выбирался за пределы Пронтеры – всё свободное время либо отнимала вторая работа по очистке Гефении (для того, чтобы попасть в Геффен, мы пользовались телепортацией), либо какое-нибудь мелкое расследование, так что теперь я наслаждался тем, что, наконец-то, нахожусь на природе. Поразительно, что такие живописные места находятся в пяти минутах ходьбы от столицы. Впрочем, если вдуматься, в этом не было ничего удивительного: местность вокруг крупных городов была очищена от монстров совсем недавно, и многие люди побаивались выходить за городские стены.
Бафометово Озеро располагалось в горной местности, в широкой долине между самыми высокими хребтами. Оно очень красиво смотрелось сверху, здесь рядом был весьма комфортный пляж, но по-настоящему насладиться пребыванием на озере можно было только с одного места – с того самого, на котором сейчас находился я. Отсюда было видно не только само лезвие Бафометовой Косы, но и до самого горизонта простиралась его рукоятка. Это было очень красиво: узкая полоска спокойной водной глади, со всех сторон окружённая горами, резко вздымающимися на несколько километров вверх. Между прочим, впечатление о небольшой глубине Бафометового Озера было обманчивым – в его центре можно было спуститься под воду почти на пятьсот метров.
Однако, даже находясь в таком живописном месте, я почти не засматривался на природу, а просто глядел вдаль, размышляя. А поразмышяять было над чем. Я строил разнообразные догадки, но чувствовал, что все они даже близко не подбирались к истине. Похоже, что у меня было недостаточно информации, чтобы разобраться в этой истории. Решив, наконец, что все мои попытки бесполезны, я попытался отвлечься от сегодняшних забот, но даже это мне не удалось. Надо было отправляться обратно в Пронтеру.
Странно! На выходе из долины, ведущей к Бафометевому Озеру, стоял человек и явно кого-то ждал. Про себя я удивился этому: немногие решались в такое время выходить за пределы города. Как оказалось, удивляться здесь было нечему: человек ждал меня.

Здравствуйте, - поздоровался он. – Вы Роберт Шаклин? – эти слова прозвучали скорее как утверждение.
Да, - ответил я с подозрением. – А в чём дело?
Я корреспондент газеты «Новый Мидгард». Вы не ответите на несколько вопросов?
Нет, - отрезал я. Наверняка все вопросы будут об аукционе, а мне не хотелось об этом говорить. Я пошёл дальше.
Подождите! – крикнули мне вслед. – Вы знаете, что у вашего друга Нильсона никогда не было 65 миллионов зени?
Я, не оборачиваясь, продолжил идти.
Что вы можете сказать в том, что, возможно, этим катаром можно убить?
Сначала я остановился. Потом повернулся. И посмотрел на журналиста.
Перед тем, как я продолжу рассказ, мне придётся кое-что вам объяснить. Дело в том, что убийства у нас не имели ровным счётом никакого смысла: действительно, зачем кого-то убивать, если любой священник сможет сразу же воскресить вас? Тем не менее, уже многие годы ходили слухи об оружии, способном убивать по-настоящему, без возможности воскрешения. До сих пор это было ничем не подтверждено, и шум вокруг этого постепенно стал утихать. Но теперь, с появлением этого катара, все почему-то снова вспомнили об этой теме. Не может быть, чтобы такие слухи не имели под собой никаких оснований. Поэтому я так удивился словам журналиста. С трудом владея собой, я сказал:
Это только слухи.
И пошёл к Пронтере. Корреспондент не стал меня догонять.
Я лихорадочно думал. Кажется, наконец-то, события сложились в единую картину. Нильсон купил этот катар потому, что был уверен в его уникальных свойствах. В таком случае, он действительно мог принести фантастическую прибыль. И именно поэтому он и выглядел подавленным: боялся, что цена в 65 миллионов не окупится.
С другой стороны, Нильсон затеял опасную игру. С этого момента его жизнь постоянно будет находиться в опасности. Я ускорил шаг, ведь нужно было как можно скорее зайти к нему домой.

Я думаю, что все уже догадались, что будет дальше?

Тэнчи

Превосходно!

NightAngel

Супер!!
Ждем продолжения с нетерпением :lol:

AgeS

очень, очень хорошо написано на мой взгляд. Да и новый стиль так сказатьс

La chate

спасибо всем что прочитали Сегодня выложу продолжение, но оно будет небольшим, потому что дел многа :evil:

La chate

Как и обещал :twisted:

Перед тем, как заходить к алхимику в гости, я решил позвонить ему. Это нисколько не помешало моим первоначальным планам, потому что мой дом находился ближе к северным воротам Пронтеры, чем его. Но когда и на второй раз никто не взял трубку, я поспешил отправиться домой к Нильсону.
Закрыв за собой дверь, я пошёл на юг по главной улице; пройдя мимо Мемориала, я направился по боковой улице на восток. Затем, зайдя в глубь квартала, я подошёл к серому десятиэтажному дому – именно здесь и жил Нильсон.
Конечно же, этот дом не был целиком и полностью собственностью алхимика. Нет, это было просто одно из многоквартирных зданий юго-восточного района. Кстати, десятиэтажных домов в наше время уже не строили, отдавая предпочтение красивым небоскрёбам. С точки зрения прибыли это действительно было выгодно, однако по всему Мидгарду находились люди, возражавшие против постройки высотных зданий, как «нарушающих историческую обстановку страны».
Впрочем, я против постройки небоскрёбов ничего не имел. Открыв входную дверь ключом, который мне когда-то дал сам Нильсон, я поднялся на третий этаж по чистой ухоженной лестнице к квартире алхимика. Честно говоря, я боялся, что уже опоздал.
Поэтому я облегчённо вздохнул, когда за входной дверью после моего звонка послышались шаги. Дверь открылась, на пороге стоял Антонин, хороший друг Нильсона. Он был священником.

А, Роберт, - сказал Антонин, когда увидел меня. – Ищешь Нильсона?
Да, - ответил я, заглядывая через плечо священника в комнату. Впрочем, ничего интересного я не увидел: на вешалке висела одежда, под ней стояла обувь, дверь в конце коридора была закрыта. – Почему ты не отвечаешь на звонки?
Я думал, что это опять журналисты.
Понятно… Нильсон здесь? У меня с ним важный разговор.
Нильсона нет. Он уехал.
Уехал? – я заволновался. – Куда?
Эээ… он хотел уединиться. Его просто достали эти журналисты, так что он даже мне не сказал, где его искать.
Ясно…, - я ещё раз заглянул внутрь, надеясь что-нибудь обнаружить, но безрезультатно. – Спасибо, Антонин.
Не за что. Пока, Роберт.

Ну что ж, если Нильсон хотел уединиться, то он мог поехать только в единственное место во всей стране – на остров Биалан, находящийся рядом с Излюдом. Алхимик думал, что никто не знает о том, что у него там есть собственный дом. Но он ошибался.
После разговора с Антонином, я снова начал беспокоиться. Вы можете сказать, что мои действия были слишком поспешны, что я мог дождаться, когда Нильсон приедет обратно в свою квартиру и позвонить ему. Но на это я вам отвечу, что у меня было нехорошее предчувствие. Я уже как будто знал, что с ним случилось что-то плохое. И чем дольше я не видел Нильсона, тем сильнее беспокоился.

Вновь выйдя на главную улицу, я пошёл на север к центральной площади, которая сейчас называлась Площадь Мемориала. Мне нужно было зайти в трёхэтажное здание из белого камня, на втором этаже которого располагались камеры для телепортации (на первом этаже был магазин хозяйственных вещей). К сожалению, освоение острова Биалан только-только началось, поэтому телепортироваться непосредственно туда было пока невозможно, а значит, меня ждало полуторачасовое путешествие на пароходе. Телепортацией я пользовался далеко не впервые, поэтому крашеные магической переливчатой краской стены и потолок меня нисколько не удивили. Взойдя по ступенькам на второй этаж, я попал в широкий зал, его пол был покрыт паркетом из редкой породы дерева, а впереди была установлена касса для оплаты телепорта. К ней стояла небольшая очередь.
Заплатив шестьсот зени за перемещение к Излюду, я зашёл в одну из многочисленных кабинок. Внутри неё всё было покрашено в нейтральный белый цвет, поэтому я даже не ощутил, как через мгновение оказался в ближайшем к столице городе. Выйдя из точно такого же трёхэтажного белого здания, как и в Пронтере, я мельком посмотрел на огромный дирижабль, готовый вот-вот оторваться от земли, чтобы полететь в Юно (да, да, мы всё ещё пользовались этим древним видом транспорта), и затем побежал к пристани, потому что, судя по расписанию, совсем скоро оттуда отплывал пароход к острову Биалан.
На пристани уже собралось много народу, в основном те, кто жили на острове постоянно, а в город плавали только за покупками и последними новостями. Их было легко отличить от всех остальных, потому что Биалан находился в значительно более тёплом климате, чем Излюд, а значит, люди с острова одевались более легко. Впрочем, были здесь и исконные городские жители.
Наконец, выпуская из трубы клубы белого пара и протяжно дудя, к пристани подплыл пароход. Увидев его, я только хмыкнул – пожалуй, он был даже старее меня. На его борту облупилась краска, а прочитать название и вовсе было невозможно. Доски на палубе потемнели от времени, а завершала картину дверь в погреб с оторванной ручкой и прибитым объявлением: «Не закрывать!! Открывать будете сами». Впрочем, первое впечатление оказалось неверным: когда я, заплатив 150 зени за билет, вошёл в свою каюту, там оказалось достаточно уютно, мебель была относительно новая, и даже обои на стенах, казалось, были приклеены совсем недавно. Так что если не очень часто выходить на палубу, можно было и вовсе забыть о том, что плывёшь на таком старом корабле.
Все полтора часа, которые заняло путешествие, я просидел в своей каюте за книгой, или просто пялясь в иллюминатор на синие волны, так что скучать мне не пришлось. Я даже не заметил, как пролетело время, казалось, что с момента отплытия до звонка, означающего конец путешествия, прошло всего несколько минут.
На Биалане нещадно палило солнце, ветра почти не было, все насекомые и птицы прятались в тени деревьев, поэтому, чтобы не взмокнуть в первые пять минут пребывания здесь, мне пришлось снять рубашку. Затем, поправив на поясе катар и однозарядный пистолет – новейшее изобретение – я пошёл от пристани к центру острова.
По обеим сторонам узкой дороги росли раскидистые деревья, пробивались к свету травинки, привлекали насекомых своим ароматом цветы. Трудно поверить, что в это красивое местечко совсем недавно боялись заходить люди, чтобы не быть растерзанными гигантскими крабами и им подобными монстрами… Узкая дорога вскоре привела меня к небольшой деревеньке, в которой было порядка двадцати домов. Я направился внутрь неё.
Только когда ко мне подошли два небритых человека с ножами, я вспомнил, что остров Биалан – самое лучшее место для преступников, потому что здесь почти нету стражей порядка. Ну а намерения этих двух людей были буквально написаны у них на лбу, так что в своих дальнейших действиях я не сомневался ни секунды.

Сколько времени? – спросил один из них низким хриплым голосом.
У меня нет часов, - сказал я и поднял вверх правую руку, чтобы они убедились в этом. Левой же рукой я сорвал с пояса катар и ударил одного из бандитов в горло.
Среагировать и увернуться он успел, но это ему не помогло. Карты мумий, вставленные в мой катар, как будто подсказали, в какую сторону прыгнет бандит. Поэтому в последний момент я ударил чуть левее, чем хотел изначально. В итоге оружие вонзилось разбойнику чуть выше правой груди. Вскрикнув от боли, он упал на спину и откатился назад. Я про раненного моментально забыл, потому что, во-первых, опасности он больше не представлял, а во-вторых, второй бандит уже атаковал меня. Избегая атаки, я отпрыгнул назад и сразу же включил «второе зрение» (мне позволила это сделать ещё одна карта), лишая бандита его главного преимущества – скрытности. Теперь он уже не мог неожиданно подобраться ко мне сзади и нанести смертельный удар. Сразу же после этого я резко достал пистолет и направил его на приближающегося разбойника, всем своим видом показывая, что сейчас выстрелю. Тот сделал именно то, на что я рассчитывал: бросился вперёд и вниз, под пулю, пытаясь схватить меня за ноги и повалить на землю. Конечно же, стрелять сразу я не собирался, вместо этого я ещё раз отпрыгнул назад, встав теперь вплотную к стене, и прострелил бандиту ногу. Пока тот корчился на земле, я быстро побежал от места происшествия к центру деревни, опасаясь, что на звуки схватки сбегутся ещё бандиты. В моём пистолете больше патронов не было… Пробегая мимо домов, я видел, как из окон высовывались жители и аплодировали мне – похоже, что такие нападения средь бела дня стали уже нормальным явлением. Мне было, по большому счёту, всё равно – возвращаться на Биалан в ближайшее время я не собирался.
Чем ближе я был к дому Нильсона, тем быстрее я бежал. Самой страшной пыткой для меня сейчас было ожидание. Когда же я был у дверей его двухэтажного деревянного особняка, руки у меня по-настоящему дрожали. Я надавил на дверной звонок, в доме послышался резкий звон. Долгое время ничего не происходило. Решив избавить себя от нестерпимого ожидания, я толкнул дверь плечом, но она оказалась заперта. Я спустился с крыльца, заглянул в окно, и в этот момент дверь открылась. Я оглянулся. На пороге стоял Нильсон, живой и невредимый.
Трудно сказать, что я испытал в этот момент. Честно говоря, мне с трудом удалось подавить в себе порыв броситься к нему на шею и обнять. Несмотря на то, что я не могу точно описать, что происходило у меня внутри, одно я могу сказать точно – на моём лице не отразилось ничего из этого. Такому приёму я научился давно, когда ещё только обучался боевому мастерству, и это умение не раз и не два пригодилось мне в жизни… Пригодилось оно мне и сейчас – я не хотел объяснять алхимику, почему я так волновался.
Ээ… Роберт? Откуда… ээ, что ты здесь делаешь? – спросил он неуверенно и немного… сонно? Не знаю как это объяснить, но его голос действительно прозвучал так, как будто он только что проснулся.
Привет, Нильсон, - поздоровался я деловым тоном и протянул руку. – Можно с тобой поговорить?
Ты… приехал сюда только чтобы поговорить со мной? А откуда… - алхимик подавил зевок, - откуда ты узнал, где я живу?
Пропустив его вопросы мимо ушей, я прошёл в дом.
Нильсон, я хочу поговорить с тобой об этом катаре.
Алхимик подошёл к столу, взял с него какую-то белую тряпку, повертел её в руках и положил обратно. Кажется, он уже просыпался.
Ты узнал о его свойствах?
Да, и это… подожди, так ты знаешь, что это за оружие?
Конечно. Иначе я бы его не купил.
Так это всё правда? – искренне удивился я. - Этим катаром действительно можно убить?
Можно. Если хочешь, убедись в этом сам, - Нильсон показал на закрытую дверь. – Там лаборатория. Я ставил опыты на лягушках и мышах, - пока он рассказывал мне о своих опытах, я смотрел по сторонам. В лаборатории с обеих сторон было много клеток с животными, некоторые из них лежали замертво. Здесь неприятно пахло какими-то лекарствами и реактивами, в огромных аквариумах и террариумах сидели различные млекопитающие или плавали рыбы.
Таким образом, для убийства достаточно всего одной царапины. Получив её, существо через несколько секунд умирает, и воскресить его нельзя. Антонин помог мне провести эксперимент, - закончил рассказывать Нильсон. – Хочешь, сам убедишься во всём?
Нет уж, спасибо, я тебе верю, - отказался я.
Мне ещё надо поставить опыты на рыбах и птицах. Но я думаю, что результат будет точно таким же.
Понятно… - протянул я. – Нильсон, ты понимаешь, что с этого момента тебя могут убить?
Ха-ха, даже не думай об этом. Никто не знает о свойствах этого катара!
Да ну? А как же крестоносец на аукционе? А как же журналист, который расспрашивал меня?
Да брось, Роберт. Мне ничего не угрожает, поверь.
Ну смотри. Я говорил серьёзно, - сказал я и направился к выходу.

Выйдя из дома алхимика и направившись к пристани, я чувствовал себя двояко. С одной стороны, я был безумно рад тому, что Нильсон жив и здоров, но с другой стороны, я опасался за его жизнь. Более того, если об этом оружии станет известно журналистам, это поставит мир с ног на голову. Больше нигде не будет безопасного места, придётся всегда носить с собой оружие и вещи – и всё это ради того, чтобы не быть застигнутым врасплох каким-нибудь бандитом с таким же оружием.
Когда я, наконец, оказался дома, солнце уже село. Я послушал по радио последние новости, но, к счастью, ни слова об уникальных свойствах этого катара сказано не было. После этого я решил лечь спать, а на завтра позвонить Аделаиде. Ей следовало знать о том, какую игру затеял Нильсон.

Проснулся я оттого, что мне в лицо светило солнце. Такое ощущение, что Пронтера была какой-то аномальной зоной: пасмурные дни здесь были чрезвычайной редкостью, а про дождь и грозы говорить вообще не приходилось. Впрочем, зимой ситуация менялась на прямо противоположную: почти весь день с неба крупными хлопьями валил снег, а иногда - даже град.
Вспомнив о данном себе вчера обещании позвонить Аделаиде, я набрал её номер. Трубку она схватила буквально сразу же, и едва я поздоровался, крикнула, чуть не плача:

Ах, Роберт, это ты…! Нильсон… Он мёртв!

Начнается самое интересное :twisted:
Жаль, только продолжение не скоро

Рыцарь Розы

Хорошо написано, читается приятно. Продолжай, буду читать дальше

AgeS

убили хима :twisted: бедный и глупенький барыжка, син наверняка будет мстить! :twisted:

NightAngel

Хм, необычный поворот событий :mrgreen:
Ждем дальшнейшей раскрутки событий

La chate

NightAngel, сейчас будет ещё необычнее :roll:

Слухи распространялись чрезвычайно быстро, но, к счастью, многие не воспринимали их в серьёз из-за разногласий в фактах. Одна половина населения острова Биалан считала, что на алхимика было совершено нападение, но его уже воскресили священники, другая же половина жителей с пеной у рта доказывала, что своими глазами видели его труп, чуть ли не разорванный в клочья, а воскресить алхимика невозможно. В Пронтере много людей полагало, что на Нильсона напали монстры. В других городах Мидгарда и вовсе на это сообщение обращали не больше внимания, чем на обычную шутку. А правда была гораздо хуже.
Телефон в моём доме просто обрывали журналисты, в надежде подтвердить или опровергнуть все эти слухи, но ответа ни на один вопрос они не получили – впрочем, им даже не удалось хоть что-то у меня спросить, потому что я сразу же клал трубку. Между тем я уже ждал визита Президента Сообщества Детективов – Леонарда. Вне всякого сомнения, жители острова Биалан вспомнят, что я приходил к дому Нильсона, а это означает, что я был в числе подозреваемых. Несомненно ещё и то, что таким громким делом, как убийство, будут заниматься абсолютно все, кто сейчас свободен. Я уже томился в ожидании звонка, и он, наконец, прозвучал. Когда я открыл дверь, там стоял хоть и не Леонард, но два каких-то других детектива. Не спрашивая, зачем они пришли, я пригласил их сесть за стол.

Итак, надеюсь, вы понимаете, зачем мы тут? – спросил тот, кто сидел левее меня. Поскольку они не представились, я назвал их, соответственно, Левый и Правый.
Да, - выдавил я.
Хорошо. В таком случае, я не стану вас долго расспрашивать. Вы вчера были на острове Биалан?
Да, - снова ответил я.
Зачем?
Я хотел увидеть Нильсона. Это было примерно в четыре часа дня.
Расскажите подробнее, где в какое время вы были, - потребовал Правый.
Корабль отправляется от пристани Излюда в два часа дня, значит на Острове я был около половины четвёртого, - рассуждал я. - Ближе к четырём часам я был у Нильсона, пробыл там минут двадцать, затем отплыл обратно в четыре часа сорок пять минут на корабле. Дома я был…
Спасибо, достаточно, - прервал меня Левый. – Мы расспросим экипаж корабля, возможно, что они вас запомнили. Зачем вы хотели увидеть Нильсона?
У нас с ним был личный разговор.
Что за личный разговор? Может, вы говорили об этом катаре? – это слово Левый произнёс таким ехидным тоном, что сразу стало понятно – ему известно о его свойствах. Но откуда?
Это к делу не относится. Вы расследуете убийство, вы спросили подозреваемого, где он был на момент совершения преступления. Что вам ещё нужно? Проверяйте всё, что я вам сказал! – я показал, что очень раздражён их поведением, но на самом деле, это было совсем не так.
Хорошо, хорошо, успокойтесь, - примирительно сказал Правый. – Спасибо, что уделили нам время. До свидания.
До свидания, - ответил я и пошёл проводить их к выходу. Когда Левый уже вышел из моей квартиры, Правый, остановившись, повернулся ко мне и сказал:
Извини уж, что мы к тебе так пришли… Запутанное дельце, так что проверяем каждого…
Ладно, ничего, - рассеянно ответил я.
Удачи тебе, - добавил Правый и вышел.
Я только кивнул и закрыл за ним дверь.

Итак, все эти вопросы были скорее формальностью. После этого разговора мне стало очевидно, что Леонард просто в тупике и не знает, что делать. Если уж дошло до того, что он так открыто проверяет собственных сотрудников – дело действительно плохо.
Если вы думаете, что я сейчас продолжал жить, как ни в чём ни бывало, то вы ошибаетесь. Только сейчас, начиная с того самого момента, как я узнал о смерти Нильсона, у меня появилась свободная минута… Я застал себя за тем, что тупо сижу за столом и смотрю в одну точку. На самом деле, мои мысли сейчас были далеки от реального мира… Я вспоминал далёкие времена… Когда мы с Нильсоном ещё жили в Морроке и ели то, что удавалось украсть… Как я надеялся, что Нильсон станет либо бандитом, либо убийцей, как и я… Но у него рано появились способности к приготовлению различных снадобий и всего подобного… Я вспоминал, как мы, сумев приготовить какую-то едкую кислоту, вскрыли замОк мясного склада… Как мы тогда радовались, как питались вкусным отборным мясом целую неделю… А теперь всего этого уже не будет… никогда.

Для того, чтобы попасть в Излюд, а затем расспросить капитанов кораблей требовалось не более двух часов. Значит, именно через это время детективам станет понятно, что я невиновен. Я надеялся, что после этого меня, наконец, посвятят в суть дела, и я узнаю о том, что было найдено в доме Нильсона или когда произошло убийство, а также многое другое. Не зная всего и не имея доступа к месту преступления, я не мог приступить к расследованию. Более того, в тот момент я вообще ничего не понимал в происходящем.
Так что весь день я провёл, пытаясь хоть что-то выяснить. К Леонарду меня не пустили, на Биалан в дом Нильсона даже ездить было бессмысленно. Надежда была на репортёров, которые из кожи вон лезут, чтобы любыми способами достать информацию, но даже в вечерних газетах совсем ничего о случившемся я не нашёл. Да… Сообщество Детективов умело хранить информацию. Оставалось только дожидаться, когда они сами захотят всё мне рассказать.

Как я и ожидал, на следующий день всё прояснилось. Едва раздался звонок, я подбежал к окну и увидел стоящего на пороге Леонарда.

Привет, Роберт, - устало сказал он, едва я открыл дверь. – Ты уже понял, зачем я пришёл?
Да, - коротко ответил я и пригласил его в дом.
Хорошо, - сказал Леонард, усаживаясь за стол. – Итак, дело крайне серьёзное. С этого момента ты не должен вести никаких разговоров с журналистами. Никто не должен ничего знать. Мы слишком многим рискуем! Понятно?
Да, - повторил я с некоторым удивлением.
Теперь я посвящу тебя в курс дела. Убийство произошло между пятью и шестью часами вечера. Смерть наступила от… э-э-э, об этом чуть позже, – неуверенно сказал он и посмотрел на меня.
Я сделал удивлённый вид, но уже догадывался, что произошло. Видимо, Нильсона убили купленным им же катаром – а для того, чтобы им убить, достаточно нанести хотя бы одну царапину. Неудивительно, что Леонард не знал, как об этом сказать… Но я не должен был показывать, что мне обо всём известно. Вот откуда о свойствах этого катара знают все детективы? Это был хороший вопрос, впрочем, совсем скоро всё прояснилось.
В доме алхимика был найден дневник, - продолжал Леонард. – Судя по датам, он вёл его в течение двух лет. Ты наверняка знаешь, что в этот же день Нильсон купил катар на аукционе за 65 миллионов, не так ли?
Я кивнул.
Так вот, судя по дневнику, - говорил Леонард, - Нильсон охотился за этим катаром очень и очень давно.
Что же это за катар такой, в конце концов? Почему абсолютно все о нём говорят? – нетерпеливо сказал я. Конечно же, я знал ответ на этот вопрос…
Роберт, это… это самое главное, - чуть тише сказал Леонард. – Думаю, тебе лучше самому это прочитать, – он протянул мне дневник в чёрной обложке.
Открыв последнюю страницу, я начал читать ровный почерк Нильсона.
«Сегодня произошло великое событие – этот катар стал моим. Аукцион прошёл просто ужасно…»
Далее следовало краткое описания самого аукциона, которое я пропустил.
«Я решил сразу же приступить к тестам. В клетках у меня были уже заготовлены животные: мыши и лягушки. Результаты тестов оказались фантастическими: этот катар не только по-настоящему убивает, для этого, оказывается, достаточно одной царапины! Животное падает замертво через несколько секунд и уже не поддаётся воскрешению! Все мои самые лучшие ожидания оправдались…!»
Далее Нильсон рассуждал о перспективах этого открытия, и о том, как всё теперь изменится. Я не стал продолжать чтение, потому что, если я хотел показать Леонарду, что ошеломлён новостью, этого делать не стоило. Я прочитал отрывок ещё раз, медленно положил дневник Нильсона на стол и посмотрел на Леонарда.
Всё это - правда? – тихо спросил я. – Правильно я понял, что его убили этим самым катаром?
Да, да всё именно так. В доме обнаружена лаборатория, там повсюду мёртвые мыши и лягушки. Теперь ты понимаешь, почему я просил тебя держать всё это в тайне? Сейчас повсюду ходит много различных слухов, но, к счастью, жители, скорее всего, восприняли всё это как шутку. Нам пока везёт. Ты представляешь, что начнётся, если люди узнают о существовании такого оружия?
Я только кивнул.
Но самое худшее я тебе ещё не сказал.
Что может быть хуже этого? – отчаянно спросил я, подняв голову.
Катар пропал.
Вот это уже была действительно новость. Нам остаётся только молиться, чтобы мы успели найти преступника до того, как ему взбредёт в голову использовать этот катар ещё раз. В противном случае… в Мидгарде начнётся настоящая паника.
Роберт, я понимаю, в каком ты сейчас состоянии. Поэтому не буду тебя задерживать. Теперь ты можешь свободно пройти на место преступления, и ещё одно… за поимку преступника назначена награда – пятьсот миллионов зени, - Леонард сделал паузу. – Ладно. Будь осторожен.
С этими словами Леонард ушёл.

Нет, мысли о фантастической награде сейчас меня совершенно не занимали. Я был настолько ошеломлён, что даже не закрыл за Леонардом дверь – непростительная ошибка в такие времена…
Мне нужно было заняться расследованием, но я не мог этого сделать. У меня всё валилось из рук. Хотелось только лечь на кровать и отвлечься, забыться… Пропажа катара означала конец Мидгарда. Конец всего.
«Ты чего размяк? – подбадривал я себя, пытаясь всё-таки встать со стула, на котором я всё ещё сидел. – Так и будешь сидеть, пока к тебе в дом не заберётся убийца?» В какое-нибудь другое время это подействовало бы, но не сейчас. Как теперь жить, если из дома нельзя выйти без тяжёлой металлической брони, стального шлема и вообще – полного комплекта доспехов?
Через полчаса мне удалось заставить себя подняться со стула и хотя бы закрыть дверь, однако пессимистическое настроение осталось. Я даже не знал, с чего начать расследование. Я понимал, что первым делом следует осмотреть место убийства самому, но всё то же пессимистическое настроение подсказывало мне, что ничего я там не обнаружу. Такое состояние было уже опасным, оно грозило привести к полному безразличию к происходящему. Поэтому я лёг на кровать и постарался заснуть…

Я понятия не имел, сколько проспал, но зато точно знал, что мне сейчас следует отправиться на остров Биалан.
На улице сияла всеми огнями вечерняя Пронтера. Уличные фонари освещали мостовую в приятный чуть зеленоватый цвет, на стенах города расположились красные прожекторы, предназначенные для заблудившихся путников и отпугивания монстров. Правительство города не скупилось на магические эффекты: названия магазинов и баров по краям освещались магическим пламенем, на крыше главного здания города были установлены прожекторы, рисовавшие в тёмном звёздном небе причудливые фигуры. Мемориал на центральной площади был освещён маленькой радугой, выполненной в зелёных тонах, как и весь остальной город. Вся эта игра красок была не случайной: жёлто-красные вывески и зеленоватые дороги выглядели просто потрясающе красиво – с большой высоты вечерняя столица напоминала голову гигантского льва с золотистой гривой и тёмной шкурой. У Пронтеры было несколько названий: например, Львиная Голова или Зелёный Город.
Телепортировавшись в Излюд, я сразу же пошёл к расписанию движения кораблей. К счастью, до отправления у меня было ещё тридцать минут, так что можно было не торопиться. Хуже было то, что на острове я смогу провести не более полутора часов – последний корабль отправлялся в десять часов двадцать минут.
В ближайшем к столице городе световых эффектов было мало, отчасти из-за того, что для этого не выделялось столько денег, как в Пронтере, а отчасти – чтобы посторонними огнями не портить впечатления от «львиной головы». Только на самых высоких зданиях стояли тусклые красные фонари, служившие ориентиром для дирижаблей.
На пристани людей почти не было. Все уже давно вернулись с работы или из магазинов, корабль шёл почти пустым. Смотря на медленно бегущие внизу тёмно-синие волны, я раздумывал, как вести расследование. Тихий плеск воды и редкие крики чаек навевали тоску, тишина нарушалась только редкими переговорами между матросами. Небо всё темнело и темнело, звёзды светили всё ярче и ярче, а у меня по-прежнему не было никаких идей. Я почему-то был уверен, что в доме Нильсона не найду ничего интересного. Лёгкий морской ветерок начал усиливаться, на палубе стало прохладно, так что я пошёл в свой номер. Там я достал из сумки любимую книгу об истории Войны Богов, которая не раз спасала меня в трудных ситуациях; почему-то при чтении именно этой книги у меня появлялись новые идеи. Она спасла меня и на этот раз. Я вспомнил о двух подозреваемых: крестоносце с аукциона и журналиста, подстерегавшего меня возле ущелья. Если они знали о свойствах этого катара, они автоматически попадали под подозрение.
Узкую извилистую дорожку к деревне на острове Биалан освещала вовремя взошедшая Селена, второй спутник нашей планеты. Если бы не она, такой тёмной ночью, как эта, я вряд ли отыскал бы верный путь.
Казалось, что ночью тут всё изменилось. Высокие раскидистые деревья теперь тяжело нависали над головой, сочная ярко-зелёная трава теперь выглядела жёлтой и высохшей, насекомых и птиц не было вовсе. Идти вперёд по этой ночной дороге было немного страшно, продвигаться мне помогала только мысль о том, что на самом деле дорога к деревне выглядит совсем иначе. В самой деревне дело обстояло ещё хуже. При солнечном свете узкие переулки казались безопасными, теперь же в темноте мерещились бандиты или даже какие-то демоны. Отбросив эти глупые предрассудки в сторону, я спокойно прошёл к дому Нильсона по кратчайшему пути.
Место преступления охранялось двумя людьми. Они устало посмотрели на меня, когда я подходил; скорее всего, они стояли тут уже довольно большое время.

Кто вы? – спросил один из них.
Роберт Шаклин, детектив, - представился я и показал им пропуск, выданным мне Леонардом.
Хорошо, проходи, - безразлично ответили мне.
Что-нибудь интересное нашли? – спросил я, перед тем, как войти.
Угу.
Что? – спросил я. Информацию из этих двоих нужно было буквально вытягивать клещами.
Там внутри кто-то есть, вот у него и спроси.
Поблагодарив их, я вошёл в дом.

Здесь всё было так же, как и во время моего вчерашнего визита: так же располагался стол и стулья, так же горел в камине искусственный огонь, вот только самого хозяина дома уже не было в живых. Я заметил, что дверь в лабораторию открыта и в ней горит свет, поэтому я сразу направился туда. Находившийся в лаборатории человек склонился над столом и рассматривал мёртвую белую мышь. Я кашлянул.

Здравствуйте, - сказал человек, обернувшись на звук. – Меня зовут Боргоф.
Роберт, - представился я. – Как продвигается дело? Нашли что-то интересное?
Э-э, да. В одном из ящиков стола убитого найдено завещание.
Завещание? – заинтересовался я. – Интересно. Где оно? – завещание было очень важным, потому что могло подкинуть ещё нескольких подозреваемых.
К сожалению, там нет ничего интересного. Это даже завещанием назвать нельзя. Там всего одна строчка с просьбой похоронить его в семейном склепе. Можете прочитать сами, оно лежит на столе в главной комнате, – после этих слов Боргоф снова склонился над мышью.
Действительно, в этой записке было только одно предложение: «В случае моей смерти похоронить меня в семейном склепе». Записка выглядела чрезвычайно странно. Это было не похоже на Нильсона.
Уже не надеясь что-нибудь отыскать, я осмотрел комнату Нильсона и столовую. Конечно же, результат оказался нулевым. Впрочем, поездка сюда не пропала даром: об этой странной записке следовало подумать.
Домой я вернулся уже за полночь, поэтому не стал утруждать себя раздумьями и, перекусив хлебом с молоком, лёг в кровать.

Наутро под дверью меня ждало письмо. Неплохие новости! Они нашли подозреваемого. Никаких подробностей в письме не сообщалось, мне лишь предлагали прийти к полудню по указанному адресу. Бросив взгляд на часы, я понял, что у меня осталось совсем немного времени, поэтому сразу начал собираться.
Здание, где держали подозреваемых, – по большому счёту, это была тюрьма, - располагалось рядом с южными воротами Пронтеры. Снаружи оно выглядело невзрачным каменным домом, покрашенным, правда, в чёрные и тёмно-синие тона, но на самом деле, внизу, под землёй, располагалось несколько этажей для заключённых. Я там бывал, к счастью, только один раз, чтобы повидать клиента, и возвращаться мне туда не хотелось: там было даже хуже, чем в Геффении. Ржавый металлический пол, ни лучика солнца… Нет, даже вспоминать об этом не хочется. Хорошо, что всех подозреваемых держали на двух верхних этажах. Там было хоть и грязновато, но не так мрачно.
Двое людей, дежуривших на входе, пропустили меня, едва увидев пропуск. Пройдя по длинному освещённому солнцем коридору, я попал в зал, где и находился подозреваемый.
Тут уже не помогла даже моя выдержка, которую я по праву считал хорошей. Вытаращив глаза и не в силах сдвинуться с места, я смотрел на сидящую в центре зала в окружении нескольких охранников Аделаиду.

Теперь будет интересно :roll: Вот только продолжение не скоро - расследование не так просто писать

МасиМасян

La chate, 8.5 по дести бальной шкале. Очень не плохо.
зач0т, пиши истч0

AgeS

La chate, куль, мну нравится, хорошо пишешь и много, ждумс продолжения... может я свой рассказик тоже допишу

La chate

Пока продолжение готово меньше, чем на половину, пофлужу немного тут

МасиМасян, Спасиб большое за оценку Кста если 8.5 - значит, что-то всё-таки не так, как надо Что именно?

Great Reincarnation

La chate, Наверное ожидали боев, кровавых сцен. Там чтобы герои друг друга в клоьчя рвали, или же романтику :roll: а у тебя чисто как у нас в реале) Добавь потасовку какую-нибудь. Кстати наш герой, он кто по профе я уже не помню, связано ли с первым твоим рассказом, и который ты так упорно не хочешь, чтобы его выставляли :roll: :roll:

La chate

Great Reincarnation, это всё никак не связано со старым рассказом, и не выставляй его ни в коем случае

Бои, бои... не знаю, посмотрим, может что-нибудь и появится. Вообще в планах у меня никаких масштабных сцен не было

Great Reincarnation

La chate, 30 уберу тебя=) А пока спешу тебя обрадовать скачали твой рассказ вместе с остальными 26 человек
P.S. реально классный рассказ старый ты чего то того темыч

Great Reincarnation

Ах уже 29 надо же=) :mrgreen: :mrgreen:

La chate

Great Reincarnation, лан не будем флудить :mrgreen:

Чтобы вы не скучали, выкладываю небольшое продолжение.

Эй, Роберт, - позвал меня Леонард, который стоял, прислонившись к стене. – Чему ты так удивился? Ты её знаешь?
- Э-э, ну да, - ответил я, заметив, как Аделаида с надеждой посмотрела на меня. – Я знаю её достаточно хорошо, чтобы сказать, что она не убивала Нильсона. Почему вы её подозреваете?
- Во-первых, она, видимо, знала о свойствах катара…, - начал Леонард, но я резко перебил его.
- Об этом многие знали.
- Подожди, Роберт, не мешай, - попросил Леонард. – Мы её даже не арестовали. Она только лишь под подозрением, не нервничай, - успокаивающе говорил он. - Мы пригласили Аделаиду сюда, чтобы задать несколько вопросов…
- Это не просто вопросы, это уже допрос, - не удержался я.
- Я же попросил, - Леонард хмуро посмотрел на меня. – Ты наверняка знаешь, что в прошлом Аделаида была… скажем так, она имела кое-какие связи с бандитами.
  Это действительно было так, и я об этом знал. К счастью, это было около пяти лет назад, когда в Мидгарде был ужасающий кризис и голод, так что на такие дела тогда закрывали глаза. Правительство страны решило никого не наказывать за поступки, совершённые в то время, а наказывать было за что. Леонард тем временем продолжал.
- … Вполне возможно, что кто-то из «старых знакомых» попросил её достать этот катар… Подожди, это только предположения, я ничего не утверждаю! – воскликнул Леонард, заметив, что я собираюсь возразить. – Аделаиду не продержат здесь долго, я за этим прослежу. Мы скоро её отпустим, ну, конечно, будем следить за ней… Итак, ты что-то хочешь у неё спросить?
- Нет, - отрезал я, и, повернувшись, направился к двери.
  Когда я прошёл по коридору несколько шагов, то услышал, как у меня за спиной хлопнула дверь, и обернулся. Из зала в сопровождении двух охранников вышла Аделаида. У неё был очень уставший вид – действительно, провести долгое время в такой обстановке очень тяжело. Окликнув меня, она побежала навстречу.
- Роберт, ты здесь…! Нильсон… это ужасно! – девушка чуть не плакала.
- Мне его тоже очень, очень жаль…, - попытался успокоить я её. – Но жизнь же продолжается. Ты не могла ничего сделать.
  Аделаида, глядя в пол, только кивнула. Я ждал, когда она возьмёт себя в руки – у неё явно было ко мне какое-то дело. Наконец, она подняла взгляд и заговорила.
- Я не убивала … - только и сказала она и, снова опустив голову, замолчала.
- Ну, успокойся, - я уже собирался повысить голос, но вовремя сдержался. – Это всё скоро кончится. С тобой всё хорошо?
- Да, да, - Аделаида снова посмотрела на меня. – Я не убивала его, но тут никто мне не верит! Они все считают, что я убийца! – глаза у неё были уже на мокром месте. Вот как они её довели своими расспросами! Я уже был готов пойти к Леонарду и добиться того, чтобы её отпустили. – Пожалуйста, найди настоящего убийцу! Я готова заплатить тебе…
- Что ты, какие деньги? – удивился я. – Я всё что угодно сделаю, чтобы доказать твою невиновность!
- Только, пожалуйста, поскорее! – Аделаида так умоляла меня, что я невольно стал ей очень сочувствовать. Она выглядела такой несчастной и беззащитной, что отказаться было просто невозможно и даже стыдно, тем более, что я всё равно собирался заняться этим делом вплотную. Так что я решил, что с этого момента всё своё свободное время посвящу раскрытию убийства.
- Конечно, я сделаю всё, что смогу. Послушай, может мне остаться тут и добиться, чтобы тебя поскорее выпустили?
- О, нет, спасибо, Роберт, не надо. Как ты говорил, это скоро закончится.
- Ну смотри. Обязательно позвони мне, когда тебя выпустят, хорошо?
- Да, хорошо, - вздохнула она. – Пока.
  И Аделаида под конвоем двух хмурых, как будто не выспавшихся охранников вернулась в зал.
Сначала я решил заняться не более тщательным осмотром места преступления, и даже не возможными подозреваемыми, а теми странностями, которые не давали мне покоя. Во-первых, дневник. Если бы раньше мне кто-то сказал, что Нильсон ведёт дневник, я бы рассмеялся ему в лицо: это было слишком не похоже на алхимика. Я ещё раз пробежал глазами копию, оставленную мне Леонардом, пытаясь найти какие-то несоответствия, неточности – у меня было подозрение, что весь этот текст был написан самим убийцей для того, чтобы запутать следы. Но меня постигла неудача - в дневнике было краткое изложение всех событий, произошедших с Нильсоном за последние два года: поездка в Альберту на ежегодный съезд алхимиков, отдых на океане в небольшом прибрежном городке рядом с Морроком, и даже описание ингредиентов одного из придуманных им самим зелий – словом, всё то, что мог знать только сам Нильсон или же ближайшие к нему люди. Похоже, что подлинность дневника сомнений не оставляла, разве что… разве что преступник, перед тем как совершить убийство, выпытал все эти сведения из алхимика и ещё заставил его написать дневник от начала до конца. Идея была, в принципе, неплоха, но оставался один вопрос – зачем? И неужели это стоило таких усилий? И даже если бы это было так, Нильсон наверняка бы оставил какую-то неточность, какой-то знак. Но ничего подобного в тексте я не нашёл.
Пока ответов на эти вопросы не было, мне пришлось выбирать между двумя оставшимися вариантами. Первый из них заключался в том, что убийца – это один из тех, кто очень хорошо знал Нильсона. Вариантов тут было немного: Аделаида или Антонин. Ну, за Аделаиду я мог поручиться – даже в самой тяжёлой ситуации, максимум, на что она была способна – это ограбление какого-нибудь маленького магазинчика, но ни в коем случае не убийство. Антонин же был священником, что само по себе исключало его из списка подозреваемых. Я неплохо знал историю Мидгарда, и, по-моему, за последние семьсот лет не было случая, чтобы священник убил человека. Но всё когда-то происходит впервые, поэтому я решил, что обязательно поговорю с Антонином.
Второй же вариант был гораздо хуже. Здесь я исходил из предположения, что дневник действительно подлинный, и тогда количество подозреваемых резко возрастало. Так что логично было бы начать с Антонина. Если окажется, что он невиновен, тогда можно будет, уже ни на что не отвлекаясь, заняться вторым вариантом.

Вместо того, чтобы тащиться под палящим весенним солнцем к дому Нильсона, в котором сейчас жил Антонин, я позвонил ему и пригласил в бар, расположенный совсем рядом с моим домом. Священник согласился, и сказал, что будет там минут через тридцать, а значит, у меня ещё было время поразмышлять.
Думал я теперь о записке, оставленной Нильсоном. Поскольку её копии у меня не было, приходилось восстанавливать мелкие детали по памяти. Я вспоминал, каким почерком она была написана, вспоминал её внешний вид и многое другое. Но как я ни старался, никаких несоответствий я не нашёл, хотя до сих пор пребывал в полной уверенности, что записка была либо написана самим убийцей, либо же Нильсона просто заставили вывести этот текст. Появлялся логичный вопрос: зачем? Зачем убийце нужно было, чтобы алхимика похоронили в семейном склепе, то есть, не зарывая его в землю? Уж не затем ли, что где-нибудь на его теле будет спрятан катар? Такое место было бы весьма безопасным…
Я даже не заметил, как пролетело время – уже было пора отправляться в бар. Надев чистую одежду, я вышел из дома.
Первый, кто попался мне на глаза, был продавцом газет. Сидя на раскладном металлическом стуле на углу моего дома, он вяло смотрел на проходящих мимо людей, а если они останавливались, чтобы купить газету, он всё также вяло принимал деньги и отсчитывал сдачу. Я неожиданно вспомнил, что журналист из какой-то газеты тогда, у ущелья, спрашивал меня о катаре. Было бы интересно почитать, что они там про меня написали… Но как же называлась газета? Кажется, «Новый Мидгард».
Купив сразу все номера за три последних дня, я начал бегло их просматривать, но ни в одном из них не нашёл ни слова о катаре. Скорее всего, да что там – я был уверен, что именно так всё и было, - журналист остался неудовлетворён моим ответом, и газета решила не печатать вообще ни слова об этом оружии.

Войдя в бар, я увидел Антонина за дальним угловым столом и мысленно поставил ему пятерку за проницательность: очевидно, по голосу или ещё по каким-то признакам, он понял, что позвал я его не просто так и разговор предстоит серьёзный, поэтому и место подобрал так, чтобы нам никто не помешал.
- Только не думай, что я не понимаю, зачем ты позвал меня сюда, - резко сказал Антонин, едва я сел рядом с ним. – Уж точно не «просто провести время», не так ли?
- Ты это о чём… - начал я, решив всё-таки попробовать переубедить его.
- Тебе объяснить? – ехидно поинтересовался Антонин. Он вообще вёл себя в несвойственной ему манере. Поначалу я списал это на напряжение, пережитое им за последние пару дней, но всё же отметил себе, что причина могла быть в чём-то ином. Антонин же, не дав мне и слово вставить, продолжил. – Предугадаю твой вопрос. Где я был в районе пяти часов вечера того дня? Отвечаю: я встречал в здании телепортации своего друга. Ты доволен?
  Пока Антонин говорил, я нетерпеливо смотрел на него и вообще притворялся, что мне это не интересно, хотя на самом деле, отмечал себе каждую деталь. Я не хотел ещё больше нервировать священника тем, что подозреваю его. Когда он закончил, я, тяжело вздохнув, сказал:
- Антонин, да что с тобой такое? Я же тебя не подозревал, - соврал я, заметив, что священник чувствует себя немного виноватым за такой резкий ответ. – Я хотел спросить… ты знал, что Нильсон вёл дневник?
  Немного помедлив, Антонин ответил:
- Нет, это тоже было для меня новостью, - он уже успокоился. – Ты читал, что там написано? Я видел этот дневник вообще только один раз. Как давно он его вёл?
- Уже в течение двух лет. Там довольно мало интересного, в основном всё про то, как Нильсон искал этот катар. Не похоже на него, правда? Никогда бы не подумал, что он проводит время, описывая историю своей жизни.
- Честно говоря, я тоже не верил, пока сам не увидел текст.
- Да уж… Как думаешь, кто его убил?
- Не знаю, но кто бы это не сделал, мало ему не покажется, когда его найдут, - сказал Антонин, глядя мне в глаза.
- Надеюсь, что это «когда» не превратится в «если»… - пробормотал я. - Ладно, мне пора. Спасибо, что пришёл.
- Подожди, Роберт! Может, проведём немного времени тут?
- Нет, мне правда пора, Антонин. Пока, - попрощался я и пошёл к своему дому – я надеялся, что мне скоро позвонит Аделаида и не хотел пропустить её звонок. Тем более, что Антонин теперь тоже вызывал у меня подозрения…

La chate

а кто-нибудь это ещё читает? Или все просто не заметили, что появилось продолжение из-за изменения названия?

AgeS

хм... ты пиши, просто многие не отписываются, т.к. кроме застарелых пиши еще, так держать и т.д нужно еще что-то писать, а некоторые в нексте для ся не решили как к рассказу отнестись. или просто лень писать