"Место в истории" - первый детектив в Народном Творчестве))

Great Reincarnation

La chate, Наверное ожидали боев, кровавых сцен. Там чтобы герои друг друга в клоьчя рвали, или же романтику :roll: а у тебя чисто как у нас в реале) Добавь потасовку какую-нибудь. Кстати наш герой, он кто по профе я уже не помню, связано ли с первым твоим рассказом, и который ты так упорно не хочешь, чтобы его выставляли :roll: :roll:

La chate

Great Reincarnation, это всё никак не связано со старым рассказом, и не выставляй его ни в коем случае

Бои, бои... не знаю, посмотрим, может что-нибудь и появится. Вообще в планах у меня никаких масштабных сцен не было

Great Reincarnation

La chate, 30 уберу тебя=) А пока спешу тебя обрадовать скачали твой рассказ вместе с остальными 26 человек
P.S. реально классный рассказ старый ты чего то того темыч

Great Reincarnation

Ах уже 29 надо же=) :mrgreen: :mrgreen:

La chate

Great Reincarnation, лан не будем флудить :mrgreen:

Чтобы вы не скучали, выкладываю небольшое продолжение.

Эй, Роберт, - позвал меня Леонард, который стоял, прислонившись к стене. – Чему ты так удивился? Ты её знаешь?
- Э-э, ну да, - ответил я, заметив, как Аделаида с надеждой посмотрела на меня. – Я знаю её достаточно хорошо, чтобы сказать, что она не убивала Нильсона. Почему вы её подозреваете?
- Во-первых, она, видимо, знала о свойствах катара…, - начал Леонард, но я резко перебил его.
- Об этом многие знали.
- Подожди, Роберт, не мешай, - попросил Леонард. – Мы её даже не арестовали. Она только лишь под подозрением, не нервничай, - успокаивающе говорил он. - Мы пригласили Аделаиду сюда, чтобы задать несколько вопросов…
- Это не просто вопросы, это уже допрос, - не удержался я.
- Я же попросил, - Леонард хмуро посмотрел на меня. – Ты наверняка знаешь, что в прошлом Аделаида была… скажем так, она имела кое-какие связи с бандитами.
  Это действительно было так, и я об этом знал. К счастью, это было около пяти лет назад, когда в Мидгарде был ужасающий кризис и голод, так что на такие дела тогда закрывали глаза. Правительство страны решило никого не наказывать за поступки, совершённые в то время, а наказывать было за что. Леонард тем временем продолжал.
- … Вполне возможно, что кто-то из «старых знакомых» попросил её достать этот катар… Подожди, это только предположения, я ничего не утверждаю! – воскликнул Леонард, заметив, что я собираюсь возразить. – Аделаиду не продержат здесь долго, я за этим прослежу. Мы скоро её отпустим, ну, конечно, будем следить за ней… Итак, ты что-то хочешь у неё спросить?
- Нет, - отрезал я, и, повернувшись, направился к двери.
  Когда я прошёл по коридору несколько шагов, то услышал, как у меня за спиной хлопнула дверь, и обернулся. Из зала в сопровождении двух охранников вышла Аделаида. У неё был очень уставший вид – действительно, провести долгое время в такой обстановке очень тяжело. Окликнув меня, она побежала навстречу.
- Роберт, ты здесь…! Нильсон… это ужасно! – девушка чуть не плакала.
- Мне его тоже очень, очень жаль…, - попытался успокоить я её. – Но жизнь же продолжается. Ты не могла ничего сделать.
  Аделаида, глядя в пол, только кивнула. Я ждал, когда она возьмёт себя в руки – у неё явно было ко мне какое-то дело. Наконец, она подняла взгляд и заговорила.
- Я не убивала … - только и сказала она и, снова опустив голову, замолчала.
- Ну, успокойся, - я уже собирался повысить голос, но вовремя сдержался. – Это всё скоро кончится. С тобой всё хорошо?
- Да, да, - Аделаида снова посмотрела на меня. – Я не убивала его, но тут никто мне не верит! Они все считают, что я убийца! – глаза у неё были уже на мокром месте. Вот как они её довели своими расспросами! Я уже был готов пойти к Леонарду и добиться того, чтобы её отпустили. – Пожалуйста, найди настоящего убийцу! Я готова заплатить тебе…
- Что ты, какие деньги? – удивился я. – Я всё что угодно сделаю, чтобы доказать твою невиновность!
- Только, пожалуйста, поскорее! – Аделаида так умоляла меня, что я невольно стал ей очень сочувствовать. Она выглядела такой несчастной и беззащитной, что отказаться было просто невозможно и даже стыдно, тем более, что я всё равно собирался заняться этим делом вплотную. Так что я решил, что с этого момента всё своё свободное время посвящу раскрытию убийства.
- Конечно, я сделаю всё, что смогу. Послушай, может мне остаться тут и добиться, чтобы тебя поскорее выпустили?
- О, нет, спасибо, Роберт, не надо. Как ты говорил, это скоро закончится.
- Ну смотри. Обязательно позвони мне, когда тебя выпустят, хорошо?
- Да, хорошо, - вздохнула она. – Пока.
  И Аделаида под конвоем двух хмурых, как будто не выспавшихся охранников вернулась в зал.
Сначала я решил заняться не более тщательным осмотром места преступления, и даже не возможными подозреваемыми, а теми странностями, которые не давали мне покоя. Во-первых, дневник. Если бы раньше мне кто-то сказал, что Нильсон ведёт дневник, я бы рассмеялся ему в лицо: это было слишком не похоже на алхимика. Я ещё раз пробежал глазами копию, оставленную мне Леонардом, пытаясь найти какие-то несоответствия, неточности – у меня было подозрение, что весь этот текст был написан самим убийцей для того, чтобы запутать следы. Но меня постигла неудача - в дневнике было краткое изложение всех событий, произошедших с Нильсоном за последние два года: поездка в Альберту на ежегодный съезд алхимиков, отдых на океане в небольшом прибрежном городке рядом с Морроком, и даже описание ингредиентов одного из придуманных им самим зелий – словом, всё то, что мог знать только сам Нильсон или же ближайшие к нему люди. Похоже, что подлинность дневника сомнений не оставляла, разве что… разве что преступник, перед тем как совершить убийство, выпытал все эти сведения из алхимика и ещё заставил его написать дневник от начала до конца. Идея была, в принципе, неплоха, но оставался один вопрос – зачем? И неужели это стоило таких усилий? И даже если бы это было так, Нильсон наверняка бы оставил какую-то неточность, какой-то знак. Но ничего подобного в тексте я не нашёл.
Пока ответов на эти вопросы не было, мне пришлось выбирать между двумя оставшимися вариантами. Первый из них заключался в том, что убийца – это один из тех, кто очень хорошо знал Нильсона. Вариантов тут было немного: Аделаида или Антонин. Ну, за Аделаиду я мог поручиться – даже в самой тяжёлой ситуации, максимум, на что она была способна – это ограбление какого-нибудь маленького магазинчика, но ни в коем случае не убийство. Антонин же был священником, что само по себе исключало его из списка подозреваемых. Я неплохо знал историю Мидгарда, и, по-моему, за последние семьсот лет не было случая, чтобы священник убил человека. Но всё когда-то происходит впервые, поэтому я решил, что обязательно поговорю с Антонином.
Второй же вариант был гораздо хуже. Здесь я исходил из предположения, что дневник действительно подлинный, и тогда количество подозреваемых резко возрастало. Так что логично было бы начать с Антонина. Если окажется, что он невиновен, тогда можно будет, уже ни на что не отвлекаясь, заняться вторым вариантом.

Вместо того, чтобы тащиться под палящим весенним солнцем к дому Нильсона, в котором сейчас жил Антонин, я позвонил ему и пригласил в бар, расположенный совсем рядом с моим домом. Священник согласился, и сказал, что будет там минут через тридцать, а значит, у меня ещё было время поразмышлять.
Думал я теперь о записке, оставленной Нильсоном. Поскольку её копии у меня не было, приходилось восстанавливать мелкие детали по памяти. Я вспоминал, каким почерком она была написана, вспоминал её внешний вид и многое другое. Но как я ни старался, никаких несоответствий я не нашёл, хотя до сих пор пребывал в полной уверенности, что записка была либо написана самим убийцей, либо же Нильсона просто заставили вывести этот текст. Появлялся логичный вопрос: зачем? Зачем убийце нужно было, чтобы алхимика похоронили в семейном склепе, то есть, не зарывая его в землю? Уж не затем ли, что где-нибудь на его теле будет спрятан катар? Такое место было бы весьма безопасным…
Я даже не заметил, как пролетело время – уже было пора отправляться в бар. Надев чистую одежду, я вышел из дома.
Первый, кто попался мне на глаза, был продавцом газет. Сидя на раскладном металлическом стуле на углу моего дома, он вяло смотрел на проходящих мимо людей, а если они останавливались, чтобы купить газету, он всё также вяло принимал деньги и отсчитывал сдачу. Я неожиданно вспомнил, что журналист из какой-то газеты тогда, у ущелья, спрашивал меня о катаре. Было бы интересно почитать, что они там про меня написали… Но как же называлась газета? Кажется, «Новый Мидгард».
Купив сразу все номера за три последних дня, я начал бегло их просматривать, но ни в одном из них не нашёл ни слова о катаре. Скорее всего, да что там – я был уверен, что именно так всё и было, - журналист остался неудовлетворён моим ответом, и газета решила не печатать вообще ни слова об этом оружии.

Войдя в бар, я увидел Антонина за дальним угловым столом и мысленно поставил ему пятерку за проницательность: очевидно, по голосу или ещё по каким-то признакам, он понял, что позвал я его не просто так и разговор предстоит серьёзный, поэтому и место подобрал так, чтобы нам никто не помешал.
- Только не думай, что я не понимаю, зачем ты позвал меня сюда, - резко сказал Антонин, едва я сел рядом с ним. – Уж точно не «просто провести время», не так ли?
- Ты это о чём… - начал я, решив всё-таки попробовать переубедить его.
- Тебе объяснить? – ехидно поинтересовался Антонин. Он вообще вёл себя в несвойственной ему манере. Поначалу я списал это на напряжение, пережитое им за последние пару дней, но всё же отметил себе, что причина могла быть в чём-то ином. Антонин же, не дав мне и слово вставить, продолжил. – Предугадаю твой вопрос. Где я был в районе пяти часов вечера того дня? Отвечаю: я встречал в здании телепортации своего друга. Ты доволен?
  Пока Антонин говорил, я нетерпеливо смотрел на него и вообще притворялся, что мне это не интересно, хотя на самом деле, отмечал себе каждую деталь. Я не хотел ещё больше нервировать священника тем, что подозреваю его. Когда он закончил, я, тяжело вздохнув, сказал:
- Антонин, да что с тобой такое? Я же тебя не подозревал, - соврал я, заметив, что священник чувствует себя немного виноватым за такой резкий ответ. – Я хотел спросить… ты знал, что Нильсон вёл дневник?
  Немного помедлив, Антонин ответил:
- Нет, это тоже было для меня новостью, - он уже успокоился. – Ты читал, что там написано? Я видел этот дневник вообще только один раз. Как давно он его вёл?
- Уже в течение двух лет. Там довольно мало интересного, в основном всё про то, как Нильсон искал этот катар. Не похоже на него, правда? Никогда бы не подумал, что он проводит время, описывая историю своей жизни.
- Честно говоря, я тоже не верил, пока сам не увидел текст.
- Да уж… Как думаешь, кто его убил?
- Не знаю, но кто бы это не сделал, мало ему не покажется, когда его найдут, - сказал Антонин, глядя мне в глаза.
- Надеюсь, что это «когда» не превратится в «если»… - пробормотал я. - Ладно, мне пора. Спасибо, что пришёл.
- Подожди, Роберт! Может, проведём немного времени тут?
- Нет, мне правда пора, Антонин. Пока, - попрощался я и пошёл к своему дому – я надеялся, что мне скоро позвонит Аделаида и не хотел пропустить её звонок. Тем более, что Антонин теперь тоже вызывал у меня подозрения…

La chate

а кто-нибудь это ещё читает? Или все просто не заметили, что появилось продолжение из-за изменения названия?

AgeS

хм... ты пиши, просто многие не отписываются, т.к. кроме застарелых пиши еще, так держать и т.д нужно еще что-то писать, а некоторые в нексте для ся не решили как к рассказу отнестись. или просто лень писать

La chate

AgeS, спасибо Пойду дописывать :roll:

Mac Netov

Хорошая стилизация под "черно-белый" детектив.
Кто-же все-таки спер катар??? :roll:

La chate

Mac Netov, скоро всё узнаете, до конца уже не далеко

Но вовсе не нервозное состояние Антонина удивило меня, хотя оно, безусловно, тоже было странным, подозрительно было то, что он говорил. Ну, если про дневник священник мог слышать от детективов, то как, каким образом он узнал время убийства? Я был уверен, что никто бы не стал раскрывать подробности смерти Нильсона даже его близкому другу. По-видимому, он был, как минимум, сообщником… К сожалению, всего этого было недостаточно, чтобы арестовать Антонина, нужно было собрать ещё доказательств. Первым делом следует узнать, действительно ли в пять часов вечера Антонин встречал друга в здании телепортации.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Я быстро взял трубку.

Да? – спросил я с надеждой.
Привет, Роберт! – я узнал голос Аделаиды. Странно… она говорила как-то… жизнерадостно? И это после нескольких часов допроса? Я бы, наверное, чувствовал себя очень уставшим.
А, привет! Как ты? Чем там всё закончилось?
Со мной всё хорошо! – таким же тоном ответила Аделаида. – Держали, конечно, долго, задавали всякие вопросы, ну, ты понимаешь какие, ты же детектив, - она засмеялась. –Сказали только, чтобы я ничего журналистам не говорила. Как мне показалось, они меня уже не особо и подозревают.
Ну вот и отлично. Ты, наверное, знаешь, что за тобой, скорее всего, будут следить?
За мной? – Аделаида как-то сразу посерьёзнела. – Ты уверен? Что им ещё от меня надо?
Я объясню, - также серьёзно сказал я. – Видишь ли, проблем с этим убийством просто… э-э, очень много, - вовремя удержавшись от крепкого словца, поправился я. – Поэтому они будут, так сказать, хвататься за любую соломинку. Ты – пока единственная, кого они подозревают, поэтому просто так они от тебя не отстанут. Просто будь осторожнее, хорошо?
Да, обязательно… - пробормотала она. – Спасибо, Роберт.
И ещё, ты что-то можешь мне рассказать об Антонине?
О ком? – переспросила она. – А, о священнике… а почему ты спрашиваешь? – но, не дождавшись ответа, Аделаида продолжила. – Я его почти и не знаю…
Тогда ладно. Всё, пока, пойду искать убийцу, - пошутил я и положил трубку.

Спустя сутки я был в тупике. Все мои догадки, все предположения и идеи рушились прямо на глазах. Для начала выяснилось, что алиби Антонина просто железное. Пока он дожидался своего друга, его увидели и запомнили сразу трое людей, и в их словах не было ни одной неточности. Запомнили они Антонина потому, что он появился в здании около четырёх часов, а его друг появился только после пяти. В течение этого времени священник три раза просил служащих разрешить ему позвонить по их телефону – якобы, чтобы узнать, как дела у его друга. Так что Антонин убийцей быть не мог. А даже если он был сообщником, то выйти через него на преступника было практически невозможно.
В этот же день я попытался разыскать того самого крестоносца с аукциона, который чуть было не перебил предложенную Нильсоном цену. Но и тут меня ждала неудача: когда я встретил человека из той же гильдии, выяснилось, что крестоносец (его, кстати, звали Джастин) сразу же после окончания аукциона уехал в Излюд на ежегодный воинский съезд и до сих пор находился там.
Вполне логичным следующим шагом было бы запросить у Службы Телепортации Мидгарда список всех людей, кто воспользовался их услугами в день убийства, но я уже догадывался, каков будет результат: Джастина в этом списке я бы не нашёл, а значит, в момент совершения преступления он был в другом городе, что доказывало его невиновность.
Оставалась последняя надежда: отыскать того журналиста. Была совершенно мизерная возможность, что именно он и был убийцей, но я надеялся вовсе не на это, а на то, что через него смогу выйти ещё на кого-нибудь.
Редакция газеты почему-то находилась в Геффене, а не в Пронтере, так что впервые за несколько последних месяцев я отправился в Город Магов не для «посещения» Гефении, а по иному делу.
Попав на высокие этажи Башни Волшебников, ведь именно здесь располагались камеры телепортации, я не удержался и посмотрел в причудливое треугольное окно. Отсюда, с самых последних этажей, открывался вид не только на сам город, но и на окрестные леса. Сплошная зелень пышных лиственных деревьев беспрерывно простиралась почти до самого горизонта. Высота Башни была столь велика, что отсюда даже можно было разглядеть руины Гластхейма, теперь уже почти закрытые выросшими за два века дубами, а также низенькие каменные дома Восточной Деревни Орков, как её называли люди. На языке орков она звучала как-то уж совершенно непроизносимо для человека: Гррахчиит. Я представил себе, как окрестности Геффена выглядят с дирижабля: непрерывное зелёное поле, только в некоторых местах разрезаемое заросшими каменными дорогами, которые в последнее время используются всё реже и реже, и, вполне возможно, что скоро Город Магов будет полностью окружён живой стеной. Такое буйство растительности здесь началось после одной из крупнейших битв за время Войны Богов, когда в землю было выплеснуто огромное количество энергии.
С некоторым усилием оторвавшись от окна, я начал спускаться по винтовой лестнице вниз. На стенах повсюду были какие-то надписи и рисунки, хранящие в себе теперь уже непонятные послания от наших далёких предков. Просто не верилось, что такое грандиозное сооружение, как Башня Волшебников может вскоре полностью развалиться, если сейчас же не начать укреплять стены Гефении. Пока что это было невозможно из-за обитающих в подземельях монстров. Кстати, даже если подземелья развалятся, ещё не всё будет потеряно: маги смогут несколько дней удерживать Башню целой.
Выйдя, наконец, на свежий воздух, я решил больше не терять времени и сразу отправился в невысокое здание неподалёку – цели моего путешествия в Геффен.
Редакция газеты «Новый Мидгард» выглядела довольно невзрачно, особенно учитывая одноцветные стены и простой белый потолок, однако чувствовалось, что здесь все увлечены работой. Если за несколько лет существования газета ещё не распалась, значит, она приносила прибыль.
Несколько секунд я постоял у входа, лелея слабую надежду заметить лицо того самого журналиста, но вскоре я бросил это дело и прошёл в кабинет начальника.
Он почти ничем не отличался от остальных комнат здания, если не считать стол, явно сделанный из редкого дерева, которое в Мидгарде не растёт. Человек, сидевший за столом, не соответствовал стандартному образу начальника: толстого и неповоротливого. Вовсе нет, это был вполне обычный человек, по телосложению, разве что, больше напоминающий рыцаря или крестоносца.

Меня зовут Роберт, - представился я.
Я Эдвин, - ответил он и, встав и обойдя стол, протянул мне руку. Эдвин… странное имя. У меня оно почему-то ассоциировалось с низеньким мужиком с большим пивным животом, то есть с полной противоположностью тому Эдвину, который сейчас стоял передо мной. – Я чем-то могу вам помочь?
Да, мне хотелось бы знать, почему интервью со мной не попало в ваш номер газеты? – спросил я тоном возмущённого клиента.
Странный вопрос, мы печатаем только то, что считаем нужным… - не став дождаться ответа, Эдвин задумчиво продолжил. – Роберт… Как ваша фамилия? И на какую тему было интервью?
Роберт Шаклин. Разговор был три дня назад, на тему прошедшего аукциона и катара.
О катаре? – удивился Эдвин. – Нет, вы точно что-то путаете. У нас серьёзная газета, мы не занимаемся глупыми и нереальными вещами, такими, как катары, которые убивают и подобными бредовыми слухами. Я абсолютно точно уверен, что ни один мой сотрудник не работал в этом направлении. Да это просто немыслимо!
Вы абсолютно уверены в этом? Никто не мог заняться… так скажем, самодеятельностью? – прищурился я.
Вы же понимаете, что у меня работают серьёзные люди, которым просто не интересно заниматься проверкой всякой ерунды. Посудите сами…
Хорошо, спасибо, - прервал я Эдвина. – Вы мне очень помогли. До свидания, - попрощался я и вышел. Эдвин удивлённо смотрел мне вслед. Было понятно, что он удивлён тому, что разговор вышел таким коротким, но мне не хотелось тут задерживаться, тем более что впервые за последнее время у меня начали появляться более-менее разумные идеи.
Возвратившись домой, я собирался зайти к Аделаиде поделиться кое-какими соображениями и узнать её мнение, да и просто провести с ней время, но все мои планы неожиданно рухнули. Под моей дверью лежало письмо.
В этом не было бы ничего необычного, ведь за неделю ко мне приходят около десяти писем, если бы оно не было от моего старого «друга» Моргана. Мы были соседями в Морроке и вместе тренировались в Гильдии Убийц, но, в отличие от меня, Морган зарабатывал себе на жизнь всякими делами на самой границе закона или даже за нею. Тем не менее, пока что он не доставлял больших неприятностей Мидгарду, поэтому активной охоты за ним не велось. В общем, все были довольны.
В письме Морган просил меня прилететь в Моррок к двум часам дня и недвусмысленно намекнул, что ему очень не понравится, если я не появлюсь. Поскольку до встречи оставалось полчаса, я отложил все остальные дела и начал раздумывать над линией поведения.

Морган пришёл не один, рядом с ним всегда были убийца и бандит, игравшие роль телохранителей. В последнее время он вообще без них никуда не выходил – видимо, дела у Моргана шли неплохо, а значит, уже появились и враги.
Я не боялся, что Морган попробует меня убить или ограбить, нет. Несколько лет назад я даже помогал ему в различных небольших делах, за что он был мне и по сей день благодарен: иногда моя помощь оказывалась неоценимой.

Ро-оберт! Давненько мы с тобой не виделись! - протянул Морган, разведя в стороны руками, как будто пытаясь меня обнять. Я вёл себя более сдержанно: в конце концов, в последний раз мы виделись не так уж давно, когда мне пришлось расследовать ограбление, совершённое одним из его людей.
Да уж, немало времени прошло, - сказал я. – Дела-то у тебя как?
Расту понемногу. Но рос бы ещё быстрее, если бы ты смог мне помочь, - посерьёзнев, сказал Морган. Оба его телохранителя всё так же безмолвно стояли у него за спиной.
Морган, ты же знаешь, что я больше не помогаю тебе. Эти времена давно прошли. Да и насколько я вижу, - я красноречиво взглянул на стоящего за его спиной бандита, - помощь тебе и не требуется. Если ты позвал меня только ради этого, то я, пожалуй, пойду.
Не-ет, Роберт, ты меня не понял, - усмехнулся Морган. – Мне требуется помощь совсем другого рода, - прищурившись, так что его глаза стали какими-то злыми, убийца добавил. – Где катар?
Какой ещё катар? – спросил я, сначала даже не поняв, о чём он говорит.
Ну Роберт, не притворяйся. Катар, серебряный, с аукциона. Где он?
Морган, да ты просто…
Перед тем, как ты скажешь, что у тебя его нет, позволь тебе кое-что рассказать, - начал Морган, видимо, предвидя такое развитие событий. – Ты был близким другом этого алхимика. Ты знал о свойствах оружия. Ты был дома у Нильсона. Теперь ты просто занимаешь ерундой, бегаешь по всему Мидгарду, задаёшь людям глупые вопросы, но всё это только для виду. Ну что тебе ещё нужно? У кого катар может быть, кроме как не у тебя? Скажи сейчас, или я всё равно узнаю. Ты не сможешь прятать его вечно.
Ты что, следил за мной? – вместо ответа спросил я. – И журналист – это тоже твой человек?
Не увиливай от ответа, - после секундного сомнения сказал Морган, но я понял, что был прав. – Ты скажешь или нет?
Скажу.
Я слушаю.
Я не знаю где он.
Черт подери, Роберт, почему ты такой упрямый!? – Морган хлопнул кулаком по своей ладони. – Зачем тебе катар?
Ладно, Морган, если тебе так будет проще, то знай, что катар находится в Юно, севернее города. Пройдёшь по дороге четыре с половиной километра, там будет камень, похожий на голову Бафомета. Встаёшь западнее камня, отсчитываешь сто восемьдесят два шага, поворачиваешь на юг, считаешь ещё сто восемьдесят два шага. На этом месте копаешь яму глубиной четыре метра, потом копаешь боковой проход под землёй длиной…
Сначала Морган внимательно и немного удивлённо меня слушал, но когда я дошёл до слов «копаешь боковой проход», он понял, что я над ним просто издеваюсь.
Когда-нибудь ты пожалеешь об этом! – перешёл он на крик. – А теперь проваливай отсюда! Но учти! – добавил он мне в спину. – Что мне придётся применять крайние меры!

Вот это уже был настоящий тупик. Тот, кого я подозревал, неизменно оказывался невиновен. Сначала Антонин, который почти два часа ждал прибытия своего друга, потом Джастин, которого вообще не было в городе, а теперь и несуществующий журналист. Преступника как будто бы не было. А было ли преступление?

НОВИС

Коментнов ему, понимаеш, надо :mrgreen:
Ета, у нас типо слов нету, дух свело и так дальше, от расказа :mrgreen:
Класный расказ, но ведь если сдесь попусту флуд развести тебя ето тоже не обрадует?
или если каждый раз писать что-то вроде "кул, аффтар зачёт, писшти истчё" и т.п. ?
или именно ето и надо ?

La chate

НОВИС, Нууу... В комментах можно говорить, например, что понравилось/не понравилось, пожелания там всякие... Если всё понравилось, то ладно, ничего не пишите Но не может же быть, чтобы всё понравилось?

НОВИС

La chate, значит может
пожелания? так тогда не интересно, расказ ведь твой?
всё, прекращаю флуд на ету тему,
расказ класный, отличный, действительно ПЕРВЫЙ детектив

AgeS

так кито же убийца? может сосед алхимика? сидит и ржет над всеми

La chate

Между прочим, так вот тихо и незаметно добрались мы и до конца. Следующая часть будет, возможно, довольно большой, по крайней мере, я постараюсь написать побольше - там будет много всего интересного, и погоня в том числе :roll: Выложу не раньше выходных.

La chate

Как и обещал. Может, довольно печально и грустно написано, но я старался ^^

На завтрашний день было назначено небольшое и необязательное для посещения совещание детективов, на котором каждый смог бы высказать свои догадки. У меня никаких догадок больше не было, и я собирался посетить совещание. Поскольку мне не хотелось приходить туда с пустыми руками, я подумал, что мне надо ещё раз заехать на место преступления, но сначала решил увидеть Аделаиду.

Она жила в скромной, но, как я убедился, весьма уютной квартире на втором этаже дома в южной части Пронтеры. Дверь Аделаида открыла почти сразу после моего звонка.

О, привет, Роберт! – обрадовалась она мне. – Я как раз сделала пен (такой напиток вроде чая – прим. автора ), проходи.
Молчаливо кивнув, я зашёл внутрь. Аделаида сегодня была с длинными распущенными волосами – как, впрочем, и всегда: ей нравился такой имидж. Она одевалась всегда в яркие – зелёные, красные, синие, – цвета, которые хорошо сочетались с её узким и длинным лицом. Тёмные глаза всегда выглядели как-то ласково, а острый подбородок оптимистически смотрел вперёд.
Как там продвигается расследование? – спросила Аделаида, когда мы сели за стол.
Плохо, - устало сказал я. – Уже проверил все версии, которые были, а результат нулевой, - добавил я, взглянув на Аделаиду. Мне показалось, что при этом с её лица исчезло какое-то гордое выражение, но, скорее всего, мне это только показалось. – Антонин невиновен, того крестоносца вообще в городе нет, и не будет ещё некоторое время, в общем – кого бы я ни проверял, он оказывался здесь ни при чём, - поделился я с ней этой проблемой. Как и следовало предполагать, от этого мне стало немного легче. – Может, у тебя есть какие-то идеи?
Идеи…? – она задумчиво подняла взгляд вверх. – Ну, может, убийца – это тот, кто знал о катаре? – неуверенно спросила она.
Я тоже так думал. Как видишь, результатов никаких нет. Ладно, не будем об убийстве… - я вздохнул. – Тебе, наверное, после всех визитов детективов эта тема надоела. Кстати, тебе со слежкой никто не надоедает? Все в порядке?
Ох, эта слежка! Как они мне надоели! – возмущалась Аделаида. – Нигде даже места спокойного не найти – повсюду они. И главное – ради чего…?
Послушай, если они тебе так надоели, я могу попробовать попросить оставить тебя в покое: я завтра буду на совещании. Хорошо?
Это было бы прекрасно! Спасибо, Роберт, - сказала Аделаида и допила сладковатый пен из своей чашки. После этого, захватив с собой и мою чашку, уже давно пустую, она пошла принести добавки.
Пока Аделаиды не было в комнате, я осматривал обстановку квартиры. Впрочем, смотреть тут было почти не на что: вполне обычные полупустые книжные полки, несколько небольших деревянных шкафов для одежды. А вот, впрочем, кое-что новенькое: на одной из полок стояла клетка, внутри которой сидела серая мышь.
Когда Аделаида вернулась с двумя полными чашками, я спросил у неё:
А что это за клетка там?
Эта? – она обернулась и посмотрела на мышь. – А, это Ден. Поймала его у себя в квартире, представляешь? Хотела выбросить на улицу, а он такой милый, посмотри сам, - Аделаида, улыбнувшись, сняла с полки клетку и поставила на стол. – Он, правда, пока боится людей, так что я его не выпускаю, но ничего, скоро привыкнет.
Ден сидел в центре клетки и действительно как-то опасливо посматривал чёрными бусинками-глазками на гигантов-людей, окруживших его, как ему казалось, со всех сторон.
Мы ещё немного поговорили на разные темы, и я удивился, как быстро пролетело время – если я хотел сегодня успеть на Биалан, нужно было выходить прямо сейчас. Попрощавшись с Аделаидой, я пошёл к центральной площади.

Дом Нильсона безмолвно стоял передо мной: не шуршали листьями деревья, не пели птицы, плеска воды почти не было слышно – словом, создавалось впечатление, что после смерти алхимика время здесь будто бы остановилось. Внутри особняка тоже совершенно ничего не изменилось: покинуто стояли стулья у стола, ожидая гостей, на тумбочке валялись всякие мелочи, нужные в повседневной жизни, двери комнат одиноко стояли распахнутыми настежь. Сквозь окна пробивались редкие лучики солнца, разрезая пол комнаты на тёмные и светлые полосы. Весь этот дом навевал тоску. Я прошёл в лабораторию. Там тоже ничего не изменилось: повсюду были клетки с мёртвыми животными. На полу валялась тонкая книжка – лабораторный журнал. Я поднял его и начал быстро пролистывать.
«Первая клетка: рана на левой лапке. Смерть через три секунды».
«Вторая клетка: рана на шее…»
И так далее. Смотреть на это было просто противно…
Впрочем, перед тем как закрыть журнал, я случайно заметил, что некоторые животные имеют свои клички – видимо, так Нильсону было проще. Все они основывались на каких-то внешних особенностях животных, например, тут были клички вроде «Рыжая Лапка» и просто «Серый».
Я склонился над одной из клеток: в ней на спине лежала полностью белая мышь, только на одной из лапок шерсть была рыжая. Видимо, это и была «Рыжая Лапка». Я решил пройтись вдоль всех клеток и сравнить записи в журнале с тем, что было на самом деле, надеясь найти несоответствие. Не знаю, зачем я это сделал… Даже если бы оно обнаружилось, это свидетельствовало бы только лишь о невнимательности Нильсона. Впрочем, все сведения в журнале оказались верными.
Уже собираясь выйти из лаборатории, я всё же кое-что заметил. В той клетке, в которой, судя по записям, находился «образец Серый», как его называл Нильсон, лежала обычная белая мышь. Это было странно: не мог же алхимик перепутать серый цвет с белым! Я оглядел лабораторию, но серой мыши нигде не обнаружилось. Хмыкнув, я пошёл к выходу из этой комнаты.
Я пытался найти в доме какие-то следы пребывания здесь других людей в день убийства, хоть и понимал, что бесполезно что-либо искать здесь спустя три дня, к тому же детективы уже наверняка перевернули весь дом в поисках улик. Я поднялся на второй этаж по скрипучей лестнице, прошёл по мягкому ковру в комнаты для гостей. В каждой из них был установлен достаточно просторный шкаф, чтобы уместить внутри человека. Однако я не смог спрятаться там: помешали полки. Осмотрев ещё несколько удобных мест, для того, чтобы спрятаться (среди них были подпол, узкий проход между стеной и книжными полками в библиотеке и ещё парочка мест, куда я бы спрятался, будь я преступником), я уже совсем отчаялся что-либо найти, подошёл к окну и выглянул наружу. Единственным примечательным предметом там был переполненный мусорный бак. Мусор никто не вывозил уже три дня… Я вышел на улицу и начал бесцельно слоняться по острову, потому что до корабля в Излюд оставалось ещё больше часа.
Не спорю, здесь мне просто повезло. Не знаю, как меня занесло к мусорному баку, тому самому, который я видел из окна, но когда я проходил мимо него, то почувствовал очень резкий запах, от которого сильно захотелось чихать. Зажав нос, я пригляделся, пытаясь отыскать источник «аромата», и увидел… белую тряпку.
Вы-то наверняка не помните, как ещё в день убийства, когда я пришёл в дом к Нильсону, то заметил в его руках эту самую белую тряпку. Но у меня хорошая память – именно поэтому я и стал детективом. Впрочем, сейчас я не придал этому предмету особого значения, тряпка стала уликой несколько позже. А пока же, когда я, наконец, дождался корабля, то решил ещё раз зайти к Аделаиде – необходимо было с ней поговорить.

Привет, Роберт! – обрадовалась она мне, когда открыла дверь после моего звонка.
Садись, - зайдя к ней, хмуро сказал я и кивнул в сторону стола.
Аделаида удивлённо посмотрела не меня, но всё-таки села.
Где ты была в пять часов вечера три дня назад? – спросил я.
Аделаида так вытаращилась на меня, что я, не дожидаясь её ответа, добавил:
- Не притворяйся… - начал я, и тут мой взгляд упал на клетку с Деном, стоящую наверху. – Что это с ним?
Мышь лежала на спине и подёргивала лапками.
Аделаида вскочила с места, сорвала клетку с полки и понесла её на кухню, я побежал за ней. Там она поставила клетку на стол, достала из тумбочки какую-то салфетку, и, почему-то бросив её в клетку, стала теребить мышь, постоянно повторяя «Ден! Ден, что с тобой!?» и иногда поглядывая на меня, как бы умоляя что-то сделать. Я просто тупо стоял рядом. Вдруг ни с того ни с сего Ден перестал дёргать лапами, кое-как перевернулся, и стал осторожно оглядываться вокруг. Не обращая внимания на то, что облегчённо говорила Аделаида, я ходил по кухне, принюхиваясь. Запах здесь показался мне знакомым… Девушка, замолчав, удивлённо наблюдала за моими действиями. Наконец, я подошёл к тумбочке, из которой Аделаида взяла салфетку, и открыл её. Впрочем, мне пришлось сразу же её закрыть: оттуда шёл резкий запах, от которого хотелось чихать…
Я взглянул на Аделаиду. Она посмотрела на меня.
Ты знала всё о катаре. Ты была знакома с Нильсоном. Ты вполне могла приплыть туда на том же корабле, на котором я отправился тогда домой. У тебя в доме появилась мышь, исчезнувшая из лаборатории. Теперь эти салфетки. Ты расскажешь мне всё? – тихо спросил я.
Расскажу, - тоже шепотом ответила мне Аделаида.

Как бы поступили вы в этой ситуации? Поддались ли бы вы тому чувству к Аделаиде, которое неизбежно наросло бы в вас за время общения с ней? И жили бы с этой тайной вечно? Я не знаю, как поступили бы вы. Зато я точно знаю, что о том, что я сделал, мне не пришлось жалеть до конца своей жизни.
Дело близилось к вечеру, но я знал, что детективы никогда не прекращают работу так рано. Войдя в кабинет Леонарда, я прямо с порога сказал:

Я нашёл убийцу.
Дальнейшее было делом техники. Дом Аделаиды со всех сторон был окружён: до поры до времени детективы должны были вести себя тихо. План состоял в том, чтобы я вывел Аделаиду из дома, и тогда её уже легко было бы схватить. Самое главное, чтобы она ничего не заподозрила. Ошибки быть не могло, но…
Едва я позвонил в дверь её квартиры и открыл её, в меня полетел деревянный стул.
Ты предал меня! – кричала Аделаида. – Я тебе доверилась, а ты!..
Пока я уворачивался от летящего на меня стула, Аделаида быстро побежала к окну.
Стой! Не надо! – крикнул я, ожидая, что она сейчас выпрыгнет.
Но вместо этого девушка встала на самый краешек карниза лицом в комнату, и прыгнула вверх, уцепившись на верхнее окно. Через секунду она была уже в другой квартире. Да-а… такой трюк можно было проделать только после долгих тренировок. Я не знал, что Аделаида занималась акробатикой.
Так или иначе, я выбежал на лестницу и стал взбегать по ней вверх. Примерно на половине пути я услышал шум спускающегося лифта, и сразу стал спускаться. В спешке я не услышал, как лифт остановился где-то ниже и снова поехал вверх. Я понял это, только когда Аделаида проехала мимо. Она перехитрила меня!
Когда я поднялся на верхний этаж, люк на крышу был уже открыт – он никогда не запирался на ключ. Я поднялся по ступенькам, и успел только заметить, как Аделаида по натянутой верёвке перебирается на крышу соседнего дома. Я уже хотел последовать за ней, но не успел: Аделаида перерезала единственный путь к ней. Фактически, я остался ни с чем.
Она на другой крыше! Быстрее! – крикнул я детективам внизу. Впрочем, это они и без меня уже знали. Я же начал спускаться вниз, успев заметить, как Аделаида спрыгнула с высоты третьего этажа на землю, села на лошадь, которая галопом понесла её к центру Пронтеры. Машин в Мидгарде было пока очень мало, и стоили они дорого.
По улицам города неслось десятка два лошадей, в том числе и моя, и даже один автомобиль. Аделаида резко свернула в узкий боковой переулок. Все, кто успел среагировать на её движение, поехали за ней.
Аделаида! Остановись, пожалуйста! – крикнул я, но она даже не повернула головы.
Ого! Она вдруг сделала такой трюк, который не каждому профессионалу был под силу, тем более – в такой ситуации: с бегущей лошади прыгнуть и зацепиться за открытое окно второго этажа! Лошадь пробежала ещё несколько метров и остановилась, Аделаида же исчезла в одной из квартир. Окно сразу же закрылось.
Кто-нибудь, в дом, быстро! Остальные – окружают и следят, чтобы она не вылезла!
Я и кто-то ещё, обучавшийся воинскому искусству, ведь против такого опытного воина, как Аделаида, новичку было не выстоять, вбежали в дом через дверь. Я начал осматривать квартиры слева, а мой напарник – квартиры справа. Мне повезло: из-за одной двери слышались возбуждённые голоса. От моего удара дверь сразу открылась, в комнате стояла Аделаида и убеждала какую-то верещавшую старуху, что она – не воровка и не собирается никого убивать, так что пусть та не поднимает такого шума. Оглянувшись на звук открывшейся двери, девушка прищурилась и достала двуручный меч. К сожалению, я оставил мой однозарядный пистолет дома, так что придётся сражаться по-настоящему. Звать на помощь было уже поздно, да и я всё равно был уверен, что не проиграю. Как только мы достали оружие, хозяйка квартиры сразу куда-то спряталась. Я был уверен, что она наблюдает за нами. Я смазал катар ядом и приготовился к схватке.
Мы немного походили вокруг небольшого стола, и я первым нанёс удар, но немного не дотянулся. Аделаида сразу попыталась сильно ударить по моей вытянутой руке, но я успел её убрать. Впрочем, какие-то искры с оружия до меня долетели, но я не обратил на них внимания. Сильный удар Аделаиды пришёлся по столу, который разломился пополам. Я толкнул его в её сторону, а когда стол ударил Аделаиду по ногам, нанёс удар, но она успела мечом прижать моё оружие к столу. Я выдернул катар, отскочив назад. Аделаида попыталась достать меня горизонтальным ударом, я пригнулся, но она сразу же обрушила на меня меч сверху вниз. Мне ничего не осталось, кроме как спрятаться за стулом; тяжёлый меч переломил его спинку и оставил глубокую царапину на сиденье. И опять мне в глаза посыпались искры, я снова отмахнулся от них. Я отбежал к буфету, надеясь немного отдышаться, но Аделаида была уже тут как тут и ткнула остриём меча мне в лицо. Я снова увернулся; меч разнёс вдребезги дверцу буфета, оттуда посыпалась какая-то посуда и склянки, которые разлетались, ударяясь об пол. Я воспользовался моментом и швырнул рукой в Аделаиду подставку с кухонными ножами. Многие из них не попали в цель, но всё же один поцарапал ей руку. Кровь закапала на пол. Начало было положено.
Я перепрыгнул через стоящий рядом диван, Аделаида от меня не отставала. Она уже перегнулась через него, занеся над головой меч, но в этот момент я перевернул диван, положив его спинкой на пол. При этом с него на пол полетели тарелки, рассыпалась какая-то еда. Это действие принесло и куда больший эффект: диван ударил Аделаиду, она потеряла равновесие и начала падать. В этом я немного помог ей, ухватив за руку и бросив себе за спину. Сбив по пути треугольную табуретку, Аделаида врезалась спиной в книжный шкаф, который опасно закачался, и, наконец, упал прямо на лежащую девушку, переломившись при этом пополам. От перелома Аделаиду спасла только надетая кольчуга. Всё вокруг теперь было усеяно старыми книгами и журналами, вывалившимися из шкафа. Аделаида сразу же вскочила, готовая к обороне, но я уже был в другом конце комнаты.
Может, закончим? – тяжело дыша, предложил я.
Слишком поздно, - ответила Аделаида.
Ты сломаешь себе жизнь.
Ты уже это сделал! Когда сообщил обо всём детективам!
Нет, это ты сделала выбор, когда решилась на убийство!
Не обращая внимания на мои слова, Аделаида бросилась в атаку. Я был готов отразить любой её удар своим любимым воровским приёмом, но то, что сделала Аделаида, предугадать было почти невозможно. Оттолкнувшись одной ногой от расщеплённого надвое стола, она ухватилась руками за люстру и двумя ногами ударила меня в грудь. Я был к этому не готов, поэтому после удара отлетел к окну, чуть было не вывалившись из него, но всё же от моего удара рукой стекло разбилось и мелкими осколками вылетело на улицу. Хорошо, что я тоже догадался надеть броню. Я услышал шум упавшей люстры – видимо, та не выдержала веса Аделаиды. Теперь пол был усеян ещё и битым стеклом.
Когда я встал на ноги, девушка была уже возле меня. Я бросился вперёд и вниз от её удара, сорвавшего со стены большой кусок обоев, выставив вперёд катар. Искры с её меча чуть было не ослепили меня, но я всё же довершил начатое: вонзил лезвие в бедро девушки. Аделаида вскрикнула, и ударила меня ногой в бок, так что мне пришлось откатиться в сторону. Дальнейшее было моей ошибкой: вместо того, чтобы сразу подняться на ноги, я немного задержался на полу, рассчитывая, что Аделаида не сразу продолжит бой, за что мгновенно поплатился: найдя в себе силы, девушка вонзила меч мне в ногу. Стиснув зубы, я попытался достать её катаром, так что Аделаиде пришлось сразу вытащить меч, чтобы увернуться.
Сил на слова уже не осталось. Была только одна мысль – победить. Прихрамывая, я отступил к двери, Аделаида тоже не спешила нападать. Сейчас одно неверное движение могло решить исход схватки.
Я ждал атаки, чтобы провести свой любимый приём, который должен был обеспечить мне победу. Мы немного походили вокруг опрокинутого дивана. Никто не хотел атаковать.
Вдруг хлопнула входная дверь в квартиру – наверное, это мой напарник, обследовав все квартиры, вышел на лестницу, не нашёл меня, но вместо этого увидел открытую дверь. Воспользовавшись тем, что я отвлёкся, Аделаида ударила меня остриём меча.
К счастью, я успел среагировать. Подцепив её меч острым концом катара, я увёл его немного в сторону, развернулся и повёл её меч дальше себе за спину, одновременно подставляя Аделаиде ногу. По инерции её меч ударился в дверь комнаты, переломив её и тем самым окончательно завершив наш погром в квартире: больше здесь ломать уже было просто нечего. Аделаида сразу повернулась, но уже не успела отразить мой удар катаром в живот. Острое лезвие вспороло броню, как ржавую жестянку, и неглубоко вошло под неё, но этого было достаточно. Меч выпал у неё из руки; Аделаида попыталась удержаться на ручку двери, но её пальцы разжались, и она упала лицом вниз.
Что тут произошло!? – воскликнул мой напарник, оглядывая сломанную мебель, усыпанный битым стеклом и щепками пол, разбитое окно, треснувшие дверь и шкаф, упавшую люстру, валяющиеся где попало мелкие предметы, перевёрнутый диван и сломанный пополам стол.
Я не ответил. Бросив катар и взъерошив себе волосы, я, хромая, побрёл к выходу из квартиры.

У нас было не принято хоронить преступников, поэтому на следующее утро мешок с телом Аделаиды дожидался сожжения в специальном здании, расположенном чуть западнее столицы. В это же время должны были состояться похороны Нильсона. Без лучших друзей мир казался каким-то серым, и даже дождевые тучи накрыли город, чётко отражая моё настроение в этот момент. Остаётся только добавить, что катар был благополучно найден, и власти города готовились к его уничтожению. Ах да, и конечно же, меня ждала награда в пятьсот миллионов зени, которую должны были вручить с минуты на минуту.

Будет ещё эпилог. Когда - не знаю, потому что немного заболел, не могу писать Можете пока строить догадки, что же будет в этом самом эпилоге.

ЗЫ Награду поднял с 200кк до 500кк - потому что так надо было.

Mac Netov

Хм...
Неточность, бросившаяся в глаза - перед боем син смазал ядом катары. Получается, что уже нанеся рану в бедро, он мог уже просто дожидаться, пока яд подействует.
Да и напарник у него глуховатый попался...

А так - отличный нуар!
Можно фильм снимать. Син будет в Western Grace щеголять.

НОВИС

Нда,
а как же то что воскрешать можно ?
кто отменил варпы к кафре ?..
вроде как в начале расказа всё ето было...

La chate

НОВИС, варпов к кафре не было, а насчёт воскрешения - ну никто не будет воскрешать убийцу просто.

Mac Netov, насчёт яда дейтсвительно сейчас не совсем всё понятно, но в эпилоге всё будет :roll:

Да и напарник у него глуховатый попался...

есть немного

В общем, спасиб за замечания.

La chate

Всё, дописал наконец-то Если вы не читали предыдущую часть, в эту пока даже не заглядывайте

Церемония вручения прошла довольно тихо и за закрытыми дверьми. Здесь были и Леонард, и мэр Пронтеры, и многие другие важные личности. Они пожимали мне руку, говорили всякие пустые слова, но мои мысли были заняты совсем другим… Мне дали произнести речь, после чего все деньги оказались на моём счету в банке. Они не стали больше меня задерживать, потому что видели моё состояние.
Выйдя из здания на центральную площадь к Мемориалу, я пошёл на юг Пронтеры, но, пройдя совсем немного и оглянувшись вокруг, чтобы убедиться, что за мной никто не следит, свернул направо в подворотню. Там я остановился и три раза быстро моргнул.
От стены отделилась фигура в чёрном капюшоне, накинутом на голову, и очень широкой тёмной куртке, скрывавшей фигуру. Руки человек держал в карманах.

Всё в порядке? – тихо спросила фигура.
Я молча кивнул.
Тогда поторопимся, - всё также тихо продолжил человек. – Похороны уже состоялись.
Стараясь не попадаться людям на глаза и не выходить на главные улицы, мы прошли к кладбищу, расположенному рядом с церковью. Могил там почти не было: здесь лежали только люди, умершие от старости, и то не все. Им даже священники не могли ничем помочь. Мы без труда отыскали семейный склеп, мой спутник достал ключ и отпер его. Мы вошли в тесное помещение с затхлым запахом, в которое почти не пробивались лучи солнца. В центре его стоял лакированный дубовый гроб, в котором, как вы уже наверняка догадались, лежало тело Нильсона. Я помог человеку сдвинуть его тяжёлую крышку. Алхимик безмолвно лежал внутри.
Момент истины, - прошептал я.
Мой спутник взглянул на меня, но промолчал. Я достал из кармана свёрнутое полотенце и положил его Нильсону на лицо. В склепе запахло чем-то знакомым.
Некоторое время ничего не происходило. Я уже начал волноваться и стал поглядывать на человека в тёмной куртке, стоящего рядом со мной. Он тоже заметно волновался.
К счастью, всё обошлось. Сначала дёрнулась рука Нильсона, затем стало видно, что он глубоко дышит. На то, чтобы он пришёл в себя, требовалось много времени.
Наконец, он открыл глаза и сразу начал громко чихать. Мы этого не предвидели, так что я поскорее убрал полотенце с его лица. Хорошо, что в это время на кладбище не было никого, кто мог бы нас услышать.
Нильсон, ты… - широко улыбаясь, начал я. – Наконец-то я скажу тебе в лицо: ты просто сумасшедший!
Я посмотрел на моего спутника: откинув капюшон с лица, Аделаида утирала слёзы.
Нильсон сел в гробу, потёр глаза и сонным голосом спросил:
Какой сейчас день? Я жутко хочу есть.
Тебя «не было» три с половиной дня, - ответил я.
Нильсон прошептал что-то вроде «ещё бы полдня, и мне конец».
Нильсон, Роберт… - тихо сказала Аделаида. – У нас всё получилось, понимаете? Получилось! – девушка обняла вылезшего из гроба Нильсона, а затем и меня тоже. – Сколько тебе дали? – спросила она меня. – Пятьсот?
Да. С твоей ногой, надеюсь, всё хорошо?
Нормально, - Аделаида опустила взгляд вниз, на рану, которую я вынужден был ей оставить. Впрочем, как и она мне.
Как у тебя всё прошло? – спросил Нильсон Аделаиду. – Никто ничего не заметил? Это было самым опасным в нашем плане.
Ничего подобного, самой опасной частью была твоя смерть, - ласково глядя на Нильсона, сказала Аделаида. – А у меня всё было отлично. Времени, чтобы нарисовать рану, было предостаточно, Антонин тоже молодец, всё проделал тихо и незаметно. Работники крематория меня в лицо никогда не видели, и даже если они расстегнут мешок, то увидят там только женщину на вид лет тридцати пяти.
Я слышал, как Нильсон облегчённо вздохнул. Похоже, что в отличие от меня, он серьёзно волновался.
Кстати, Роберт, нам надо будет как-нибудь повторить дуэль, только уже без поддавков, - улыбнувшись, сказала мне Аделаида.
Обязательно, - засмеялся я. – Ну ладно, Антонин, наверное, нас уже заждался там с полным столом еды. Пошли.

Ну что, кажется, пришло время всё объяснить, верно? Вы должны простить меня, что с некоторого момента я рассказывал вам не всё – я просто хотел вас удивить. Итак, слушайте.

Всё началось несколько лет назад, когда Нильсону в голову пришёл этот план. Тогда это был просто некий план, который он даже не надеялся претворить в жизнь, потому что он казался ему безумно сложным, к тому же для этого требовалось минимум три человека. Со временем план превратился в навязчивую идею, и Нильсон уже жил только ради того, чтобы когда-нибудь ему удалось совершить задуманное.
Предпосылкой для появления этого плана стало сваренное им самим зелье. Зелье, обладавшее редким свойством: замедлять все процессы в человеке или любом другом животном до такой степени, что без специальной аппаратуры, которой в Мидгарде вообще ещё не было, нельзя было сказать, жив человек или мёртв, а если выразиться более точно, то смерть человека была просто налицо. Пульс не ощущался, температура тела падала. Зелье могло бы стать ещё одним ядом, ведь в больших количествах оно убивало очень быстро, но алхимику удалось изобрести противоядие, возвращавшее человека к жизни. Но использовать его нужно было не позднее, чем через четыре дня: в противном случае, человек умирал. Яд начинал действовать примерно через пять минут после введения. Интересно то, что «умершего» таким образом человека или животное нельзя было воскресить: ведь на самом-то деле смерти не наступало.
План Нильсона был одновременно и прост, и сложен. Для его осуществления требовалось три человека. Первый был «жертвой», которая принимала яд и «умирала». Второй был убийцей. Третий был тем, кто это убийство раскроет.
Тут ещё требовалось улучить подходящий момент. Слухи об оружии, способном убивать, в Мидгарде ходили уже давно, так что убийство должно было быть совершено в тот момент, когда они достигнут апогея.
Наконец, три человека - сам Нильсон, Аделаида и Антонин – были найдены, оставалось только ждать. Появления того катара стало катализатором начала действия.
Нет, конечно, катар не мог никого по-настоящему убить. Нильсон вообще резко отвергал все подобные слухи, считая их настоящим бредом. Задача состояла в том, чтобы заставить поверить всех остальных.
Сразу после покупки катара план был приведён в действие, и уже сразу же чуть было не провалился. Виной этому совершенно неожиданно оказался я. Аделаида уже ввела яд Нильсону, когда вдруг в дверь его дома на острове Биалан позвонил я. Пришлось как можно быстрее приводить алхимика в чувство, поэтому он и выглядел таким сонным, когда говорил со мной. Не стоит и упоминать о том, что тряпка, лежавшая в его доме была пропитана противоядием.
Лабораторный журнал и дневник Нильсона тоже от начала и до конца были фикцией: алхимик написал их заранее, и всё это ради того же самого – заставить поверить. Записка была необходимостью – Нильсон не хотел лишних проблем с тем, чтобы его пришлось бы выкапывать из-под земли, чтобы «оживить». Всем мышам и животным в лаборатории тоже был введёно зелье.
Теперь сложность заключалась в том, чтобы не проговориться. Именно это, кстати говоря, не удалось Антонину – в моём разговоре с ним он случайно упомянул время убийства, которое знать никак не мог. Именно с этого момента я начал кое-что подозревать.
Впрочем, из-за Аделаиды план тоже чуть было не провалился. Дело в том, что ей так понравилась одна из мышей, выбранных Нильсоном для экспериментов, что она не смогла устоять перед тем, чтобы оживить мышь и взять её к себе домой. Конечно же, в тайне от Нильсона, потому что он бы ни за что ей этого бы не разрешил. Ей повезло, что несоответствие записей в лабораторном журнале с реальным положением дел заметил только я.
Слишком поздно выяснилась и неприятная особенность противоядия - при долгом нахождении на воздухе, оно начинает очень резко пахнуть. Именно это и стало тем фактом, после которого мне всё стало окончательно ясно.
Изначально план был таким: Антонин «раскроет» убийство и сообщит обо всём детективам. После этого они погонятся за Аделаидой, а она в свою очередь спрыгнет с крыши одного из домов на мостовую. Поскольку она сделает это не где попало, а в заранее определённом месте, ей ничего не грозило. Антонин, как её близкий друг, первым прибежит к ней и быстро введёт ей яд. Антонин получает заслуженную награду, Аделаиду, как преступницу, вместо оживления повезут в крематорий. Так как это здание не охраняется, Антонину не составит труда заменить тело Аделаиды на тело другой женщины. Это самое «тело другой женщины» уже было откопано на одном из кладбищ Мидгарда. Специально была выбрана самая молодая (для хоть какого-то сходства с Аделаидой), умершая от болезни – именно поэтому священники не смогли её воскресить. После подмены Антонин «оживит» Аделаиду, они вместе «оживят» Нильсона, поделят деньги и спокойно разойдутся. Не наделай они ошибок, план именно так бы и завершился – совсем без моего участия.
Когда я пришёл к Аделаиде, чтобы разоблачить её, я искренне думал, что она – убийца, а Нильсон по-настоящему мёртв. Аделаида, решив, что пятьсот миллионов зени можно поделить и на четверых без особых потерь, рассказала мне всё. Видели бы вы моё потрясение!
План был немного изменён: раскрыть убийство должен был я, а затем мне, как хорошему бойцу, надо было подраться с Аделаидой, причём обязательно оставив как можно больше разрушений, и обязательно при свидетелях. Смазав клинок «Зельем Нильсона» (оно начинало действовать не сразу, поэтому ещё некоторое время мы могли драться, после того, как я раню Аделаиду), я нанёс ей сначала настоящую рану в бедро, а затем, разрезав броню у неё на животе, порвал несколько пакетов с бычьей кровью, находившихся у неё на теле. Всё это выглядело как убийство. Антонину досталась другая работа: нанести Аделаиде на живот краску так, чтобы она выглядела как реальная рана. Девушка заранее научила его тому, как надо наносить грим – благо, она это делать умела. После всех этих сложностей подменить труп было просто детской забавой. Деньги мы разделили так: 100 миллионов – Антонину, 150 – мне, и 250 – Аделаиде с Нильсоном, ведь после этой истории они стали жить вместе.

Вы спросите, что же всё-таки случилось с нами? Ничего особенного, скажу я вам. С Антонином у меня связей почти не было, Аделаида с Нильсоном уехали куда-то очень далеко, чтобы переждать шум, вызванный этой историей, а я… вы не поверите, но я не бросил работу детектива. Сменив свою маленькую квартирку и заведя собственный кабинет, я продолжал заниматься любимым делом. Разве что ездить на работу стало чуть дальше. Я сожалел только об одном – нам четверым не было уготовлено места в истории, как людям, совершившим действительно идеальное преступление.
Вздохнув, я встал с обитого мехом кресла и вышел на балкон. Над головой у меня было тёмно-синее небо, какое бывает только в горах, вместо горизонта – острые пики далёких вершин; я вдыхал свежий и вкусный холодный воздух, глядя с балкона четырёхэтажного особняка вниз, на раскинувшееся во всей красе Бафометово Озеро.

Вот теперь уже точно - КОНЕЦ

Теперь всё-таки отпишитесь те, кто прочитал, очень интересно знать ваше мнение. Не слишком ли длинные описания? Не скучно было читать? Может, надо больше диалогов? Все пожелания и замечания обязательно будут учтены

ЗЫ если не хотите ничего писать, то хотя бы проголосуйте

ЗЗЫ Форум глючит! Опрос сделать не смог, пишите пока так.