Конкурс рассказов "Война никогда не меняется"

[BlackPR]

Лето, народ расслабился... В то же время, двойные мобы исправно появляются - таланты есть!
Посему предлагаю устроить конкурс рассказов на заданную тему!
Правила следующие:

1. Объем рассказа - рассказ должен укладываться в 1 страницу 12 шрифтом.
2. Тема рассказа - "Война никогда не меняется". Как вы обыграете эту тему - ваше дело, хоть актостих делайте Естественно, рассказ должен быть связан с тематикой РО.
3. Срок конкурса - 3 недели с сегодняшнего вечера
4. Жюри - давайте позовем ключников - они компетентны С Капелькой Дождя я уже обсудил, с остальными тоже обсужу, когда придумаю, как это сделать (кроме надоедания им в чат ключников в игре)
5. Приз? Я сейчас не сильно богат, поэтому первому месту я оплачу 3 месяца премиума на любом сервере.

Если моя идея вам нравится - раскидайте ссылки на этот конкурс на ваши локальные гильдийские форумы. Прошу также модераторов прикрепить этот топик.

[BlackPR]

Для затравки кину свой рассказик.

Он был музыкантом, она – танцовщицей. Они работали в дуэте. И, как это часто бывает у творческих дуэтов, любили друг друга. Глядя на них, люди по-доброму посмеивались: веселая и озорная, заводная и непоседливая – и спокойный, уравновешенный, даже несколько флегматичный. И они любили друг друга.
Заводилой всегда выступала она. Утром, блаженно потягиваясь, она заявляла: «Сегодня мы идем исполнять Рич: крестьяне будут молотить хлеб, мы сможем повысить отдачу от их работы». И они шли помогать крестьянам, он брал в руки мандолину, она – кастаньеты или кнут - и вокруг них возникала волшебная полянка, на которой время изменяло свой ход. Надо ли говорить, что они были любимы во всех уголках небогатых земель ЛЕТов?
В один из дней она заявила: «А ведь мы можем помогать и в битве! Сегодня я разговаривала с Утером, он не отказался от помощи». На его робкие протесты она ответила, что для них это важно, а потом закрыла ему рот страстным поцелуем…
Разведчики вернулись с докладами. В назначенный день, она одевалась как на праздник: красные ленты, любимая заколка в виде сердечка. На дороге к воротам зала Камня их провожали теплыми взглядами. Он в глубине души даже загордился ею. Массивный лорд-коммандер пожелал всем удачи. Музыкант взял любимую мандолину и заиграл. Сегодня они впервые исполняли непривычный танец: полянка, покрывавшая проход, была розово-красной и мешала врагам сконцентрироваться.
Авангард врага входил в замок. Сильного набега не ожидали, и мощную оборону выставили по привычке. Забежавший в комнату Камня ассасин мимоходом бросил: «Атакеры сами справятся», глядя на танец, показал большой палец и растворился в тени. Играть в броне защитных коконов было тепло и уютно.
Размеренное течение времени разорвал крик дозорного снайпера: «Быстрые на подходе!». Рыцари голубого ястреба оправдывали свой девиз – уже через несколько минут звуки битвы многократно усилились и стали приближаться к залу. Он закрыл глаза, заставил себя сконцентрироваться и продолжал играть. И хорошо. Он не видел, как из прохода на боевой птице выбежал рыцарь и начал стремительно прорубать коконы защитников. Как пролетевшее в полуметре от него копье хитрой спиралью разворотило грудь рыцаря. Как почти истаяли защитные розовые коконы.
Раздался упреждающий крик. Из гейта, раскидывая, как щенят, повисших на нем ассасинов, выходил громадный паладин-жертвователь. Его броня светилась алым, говоря о том, что за успех следующего удара он отдаст иФуду часть своей души. Первый его удар стал для защитных коконов последним. Второй его удар почти разрубил танцующую красавицу.
Время для музыканта остановилось. Молнии волшебников, резня вокруг Камня – все происходило в параллельной реальности. В этом мире оставались лишь ее стремительно холодеющие плечи и крутящаяся в мозгу строка из древней баллады: «Война никогда не меняется»…

[Хишка]

Тоже еще для затравки :)

Война никогда не меняется, она меняет нас. Высасывает по капельке все доброе, человечное, теплое, мягкое, живое и оставляя гладкие кости, каркас, механизм… Но мы снова и снова идем к ней, не смотря на погоду, на боль и усталость, на причитания родных, под барабанную дробь собственных костей. Идем на войну. Идем…

• Что за мрачные мысли у нас сегодня? - она повисла на его плечах, зарылась носом в густые русые волосы. – Ну, улыбнись же! Ты же командир отряда, на тебя все ребята смотрят! Эх, ты..
  Встала на цыпочки и тьмокнула его в нос.
  – Побегу, мне еще куча дел. Алхимикам надо помочь, Брунгильду навьючить, самой переодеться… Увидимся там!
  «Там» - это означало в бою. В бессмысленной кровавой бойне, где богатые лорды в первоклассной броне десятками убивают новобранцев, а их командиры, уходя, сжигают поселки, для того, чтобы их склады и амбары не достались другим. Где мгновенья покоя лишь паузы между смертью и смертью… О, как мы ненавидим эти паузы!

• Ну что? Всё еще грустишь? Говорят, сегодня весело будет, нас целая армия убивать придет. Альянс войск Красных, Черных и Желтых! Так что жги пожарче, пусть они порадуются. А я тут за вас помолюсь.
  Она свесилась из седла боевой пёки, увешанной по самый клюв стальными пластинами, откинула забрало шлема и тихо шепнула ему на ухо:

• Береги себя.
  Покорное движению его руки, изгибу бровей, шепоту губ, в небе рождалось пламя, густело и раскалёнными глыбами сыпалось на землю. Под их ударами враги корчились, стонали, падали ниц. Но не все, некоторые упорно продолжали идти, отчаянно пытаясь достать тех, кто их убивает. Так было и год назад, так будет всегда – убей, или будешь убит. Закон войны стар как мир...
  Она набросилась на него сзади, чуть не сбила с ног:

• Здорово мы их! А? Ни один не прошел! Всё-таки у нас лучшее войско в Мидгарде! И самое дружное. А я сегодня кучу рыцарей убила, и двоих магов… В атаку хочется, жуть! Ну, ничего, когда-нибудь нас отсюда выгонят, тогда повеселимся. А не выгонят – сами уйдем, так интереснее. Уж замки мы захватывать умеем, этого уже не отнимешь. Война, она никогда не меняется.

[pallash]

...Немилосердно болели руки, пальцы скрывались под кровавыми бинтами, не смотря на это, в одной из них она сжимала клочок бумаги, да так крепко, что бинты кровили, и алые капли монотонно падали на изогнутый корень сосны. Она стояла, опираясь на дерево. Но гораздо больнее было где-то внутри... Сердце стучало как сумасшедшее, голова не могла ясно мыслить, и перед глазами стояло марево ярости. Охотница никогда не любила признавать свои ошибки в среде своих друзей и никогда не признавала их для врагов. Сегодня у неё была назначена встреча.
Кто он для неё сейчас бывший друг или будущий враг? Предатель или человек, выбравший иной путь... Нужно было сделать выбор. Страшный выбор, возможно уничтожив кусочек хорошего в себе, убив хорошие воспоминания и чувство, необъяснимое чувство тепла к отдельному человеку, с которым проводишь много времени вместе и делишь многое. Фалько играл в небе, пытаясь поймать шустрых ласточек. Они отчаянно чирикали, но он просто забавлялся, выбирая жертву и скользя за ней, то, резко поднимаясь, то, картинно падая вниз, то, исполняя кульбиты, словно повторяя движения своей игровой жертвы, которая пыталась сбить хищника, что бы он не рассчитал и разбился о приближающуюся твердь. Это было похоже на танец, быстрый, и смертельный для одного из партнеров. Девушка наблюдала за игрой птиц, когда рядом послышался скрип тележки.
Опустив взгляд, она увидала его. Уже без нашивок гильдии, но все в том же коричневом плаще. Перед ней проносились картины боев, где она видела в гуще боя этот плащ, видела первую встречу, совместные походы...
Хантерша искала изменений в его облике, речи, когда он отдавал ей гильдийные вещи и казну. Бессонной ночью до этого она искала так же и рылась в себе. Что было не так сделано, что было, не так сказано, где была её ошибка? Неужели из-за того, что войны теперь стали другими? Неужели из-за того, что гильдия не смогла в прошлый раз удержать замок?
Ни тогда, ни сейчас она не нашла, как не искала. Так в чем же причина этого внезапного ухода? Гнев внутри нарастал, и рука тянулась уже к колчану. Он что-то говорил, но она уже не слышала... Внутри пульсировало одно только желание... Уничтожить! Больше никогда не видеть, убить и напитать свою ненависть, исцелить свои раны, насладиться местью. Тут что-то упало на её руку... Горячее, почти обжигающее. Капля крови... Потом еще... и еще...
С неба буквально пошел кровавый дождь. Она подняла глаза... Фалько... Фалько всегда ощущал её чувства и эмоции как свои. Ласточки носились, расчерчивая небо иероглифами своего ужаса, а он уже не играл, он методично убивал их одна за другой... Догонял, разрывал на клочки и летел дальше... снова сеять смерть... Вниз кружась, подхватываемые ветром падали пушинки... Фалько, друг мой... Птица послушно опустилась на плечо. Сокол дрожал, перья на груди пропитались кровью... чужой.
Тот, что пришел на встречу, стоял в оцепенении. И тут они пересеклись взглядами, и она поняла... Взгляд был напитан страхом, как у загнанной в угол крысы. Гнев и обида в её сердце сменились отвращением и презрением.
"Я думала, что ошиблась, но это не так" - выдохнула хантерша.
Разорвав так и не открытый конверт с объяснительным письмом, она подбросила его обрывки вверх... Там ветер подхватил их, и, смешивая с пушинками и перьями, унес куда-то вдаль. Охотница повернулась и ушла, одной рукой сжимая лук, а другой, поглаживая растревоженного сокола, еще не пришедшего в себя от случившегося. В небе чирикали оставшиеся в живых ласточки – жизнь продолжается, не смотря ни на что... А война...
Война никогда не меняется – меняются люди, обожженные её дыханием...

[Zeno]

Журнапристочка, Дзирт ДоУрден, Ксизор, Benzin, устные предупреждения. Кому за оффтопик, кому за флейм...

Все обсуждение тут. Здесь только рассказы. Увижу что-то кроме рассказов - пинайте на себя.

[Boxer]

Они сидели в маленьком кабаке на самом краю мира. Охотник и певец, не молодые и уже прилично пьяные. Теплое море плескалось прям под их ногами. Кабак стоял на сваях, к нему вели скрипучие деревянные мостки. Охотник взвесил в руке кувшин с вином.

• Похоже, сегодня мы напьемся до отключки.
  Он вздохнул и наполнил стаканы. Певец пожал плечами.
• У тебя есть идея лучше?
• Нет, черт побери. Я хочу именно этого. Я хочу напиться и забыть обо всем. Я ненавижу этот пляж, это море, этих глупых пингвинов.
  Певец молча глотнул вина. Зажевал сушеной рыбкой и подтянул к себе чехол с лютней.
  Пожилой бармен тронул его за плече.
• Твой выход, певец.
  Неторопливая, грустная мелодия поплыла по маленькой прибрежной таверне, выплеснулась в открытое окно, прильнула к волнам. Теплые, ленивые волны подхватили ее и понесли в бескрайнюю даль, куда то, к самому краю мира.
• Ты вернешься?
  Охотник хлебнул вина и закурил.
• Нет, я свое отвоевал. Война стала другой, мы с тобой больше никому не нужны. Пойми, мы слишком стары, эта война уже не наша.
  Певец убрал лютню в потрепанный чехол, и сосредоточено стал рыться в рюкзаке. Лечебные ягоды, синяя микстура, радужные крылья бабочки, потрепанный в боях щит и пара зачарованных одежд. Вроде все на месте. Он встал, залпом выпил остатки вина и посмотрел в глаза охотнику.
• Может я и стар, но сегодня я пойду. Наверное, в последний раз. Они ждут меня, я пойду ради них.
  Охотник молча налил новый стакан.
  После теплого пляжа холодный пайонский ветер пронизывал до костей. Певец стоял перед воротами замка. Весь отряд готовился к решительному заходу. Их было до обидного мало. Но отступать они не собирались. Крестоносец прочитал заклинание, и между ним и волшебницей натянулась сверкающая нить. Кузнец поудобнее перехватил рукоять тяжелого топора. Рыцари замерли в напряжении, а священники продолжали твердить свои молитвы. Сразу несколько пар глаз посмотрели на певца. Усталость и надежда, надежда на чудо, вот, что было в этих взглядах. Кто то положил ему руку на плече.
• Твой выход, певец.
  И он шагнул вперед. Сразу за воротами замка начинался ад. Огонь и лед обрушивались с небес. Казалось, наступил судный день, и Боги решили уничтожить этот стареющий мир. Певец сам плохо понимал, как он еще жив. Он стиснул зубы и шел вперед. Вокруг мерцало сиреневое марево. Песня насмешливого бога резкими аккордами терзала слух. Терпи, ты должен пройти это проклятое сияние! Каждый шаг отдавался болью во всем теле. Но он еще жил и шел вперед. Марево закончилось внезапно. Привычным движением певец вскинул лютню и ударил по струнам. Это была даже не песня. Он просто смеялся над врагами, и лютня вторила ему. Сразу несколько врагов кинулись к нему. Закованный в железо лорд-рыцарь раскрутил тяжелое копье. Черт, это очень больно. Но целебных ягод пока хватает. Терпеть и идти. Терзая струны и надрывая жилы. Цыганка замахнулась плетью, и сокрушительный удар чуть не сбил его с ног. Но он не собирался сдаваться. Слишком много битв он прошел и точно знал, наступает момент, когда нужно сделать все, и еще немного больше. Только так можно победить. Вражеский снайпер усмехнулся, и приготовился направить своего сокола в атаку. И внезапно застыл, превратившись в ледяной столб. И другие враги стали замирать бесформенными глыбами льда.
• Промороз!!! Вперед!!!
  Певец еще видел, как в замок ворвался их отряд. Как волшебница вскинула руки, и на врагов обрушился шквал ледяного шторма. Как громыхая оружием и доспехами, волна рыцарей покатилась вперед, сметая уцелевших врагов. А потом туман поплыл перед глазами, и тропа кафры милосердно избавила его от боли.
  Они опять сидели в пляжной таверне. Но сегодня охотник был трезв и серьезен.
• Знаешь, наверное ты прав. Мир изменился, и мы постарели. А война, война никогда не меняется. Надо прикупить капканов, иначе ты опять убежишь без меня.

[La chate]

%(green)[А у меня название есть ]

Слишком похожа

Звон колоколов разносился по всей Пронтере. Из окон невысоких деревянных домов, удивлённо и даже несколько возмущенно оглядываясь по сторонам, смотрели жители. На опустевших было улицах города появлялось всё больше и больше людей в пёстрых плащах или в тяжёлой металлической броне, состоящей из отдельных пластин; многие даже не успели как следует переодеться – на них всё ещё была одежда, предназначенная для мирной жизни. В глазах рябило от множества синеватых духов, вызванных монахами. И вся эта разномастная толпа, увеличиваясь в размерах, медленно стекалась от вделанных в стену из белого камня дубовых ворот города к его центру. Это и было место сбора…

Осадив разыгравшееся воображение, человек отложил в сторону книгу, озаглавленную «Война Богов. Новый взгляд на старые события» и устало потёр покрасневшие глаза. Одев куртку, ведь на улице было уже довольно прохладно, человек вышел в город. Его деревянный трёхэтажный дом, в котором он жил, смотрелся очень странно на фоне других домов, однако жильё здесь стоило очень больших денег, ведь такие дома являлись настоящими памятниками архитектуры. Впрочем, он мог себе это позволить… Человек пошёл на север города, пройдя мимо раскинувшегося здесь фонтана.

Фонтан, расположенный на центральной площади, не работал. Белые камни, которыми была выложена мостовая, ничем не выдавали того, чего они успели повидать за время Войны Богов. Они были всё так же надёжны и крепки, как и в первый день своей жизни… Колокола всё ещё звенели, однако на этот звук уже никто не обращал внимания. Все были сосредоточены, прекрасно представляя, какая на них возложена задача. Кто-то точил и без того острый катар, кузнец нервно постукивал металлическим лезвием топора по земле, от чего возникал резкий и неприятный звон…

«Чёрт, сильно же на меня подействовала эта книга», - подумал шедший по Пронтере человек. Действительно, после прочтения книги о Войне Богов в обстановке современной Пронтеры ему стали постоянно мерещиться исторические сцены прошлого.
   Вот, он уже подходил к северным воротам Старого Города, сделанным на века, из крепкого дуба, и вделанным в высокую белокаменную стену. В своё время эти укрепления служили надёжной защитой от монстров, населявших почти все территории около города. Сейчас же надобность в них отпала совсем, стены служили лишь украшением и памятником, а ворота не закрывались даже на ночь, ведь Пронтера сильно разрослась за последнее время.
   Вдруг по всему Старому Городу раздалось нудное завывание, проникающее в самые отдалённые закоулки мозга. Это была сирена! Она означала, что на город готовится нападение монстров!
   Почти сразу же где-то на юге раздался глухой удар, похожий на взрыв, и на самом горизонте в чистом небе появился отчётливый белый след – это был старт реактивного бомбардировщика. Пару лет назад, когда здесь построили военную базу для учений, местные жители испуганно оглядывались на низко летящие военные самолёты, но вскоре привыкли…
   Надо сказать, что за прошедшие пятьсот с лишним лет немногое изменилось в Мидгарде. Да, развились города, развилась техника… но и враги не отставали от прогресса и постоянно появлялись новые разновидности монстров…
   Так или иначе, теперь счёт шел на секунды. Человек быстро пробежал через открытые ворота Старого Города и оказался в новой части Пронтеры.
   Всё вокруг неузнаваемо изменилось. Хотя мостовая была всё такой же, из белого камня, теперь её покрывал тонкий слой прочнейшего и, что очень важно, незаметного полипластика. В небо устремлялись огромные многоэтажки. Мимо с тихим шелестом часто проносились автомобили, несмотря даже на то, что наземный транспорт постепенно выходил из моды. Впрочем, некому сейчас было засматриваться на красоты города – нужно было как можно скорее добраться до Арсенала, чтобы получить оружие, а потом – на север Пронтеры. Именно оттуда шла атака монстров.

Начинавшаяся битва обещала быть крайне кровопролитной. Помимо толп зомби и скелетов, здесь было огромное множество орков с отвратительной синей кожей и несколькими длинными и кривыми зубами, гигантские крокодилы, передвигающиеся на двух коротких задних лапах, и многие, многие другие. Толпы людей в ожидании начала боя столпились на стенах города, выглядывали из бойниц, просовывали головы в ещё не закрывшиеся ворота, приникали глазами к мелким трещинам в стенах, в надежде хоть что-то разглядеть... Начинавшаяся битва обещала быть крайне, крайне кровопролитной…

Даже новая часть Пронтеры была окружена стенами, на этот раз – из более прочного материала. Конечно же, люди могли бы построить и более надёжные укрепления, но это была, так сказать, дань традициям: город должен быть окружён стеной.
   Начинавшаяся битва обещала быть крайне кровопролитной. Здесь были дряхлые скелеты, с трудом удерживающие в руках оружие, огромные глаза на тонких ножках, держащие в своих щупальцах винтовки со снайперским прицелом, и основная ударная сила в виде двухметровых големов со вделанными в камень пулемётами… Толпы людей в ожидании начала боя столпились на стенах города, выглядывали из бойниц, просовывали головы в ещё не закрывшиеся ворота, приникали глазами к стыкам между пластинами стен, в надежде хоть что-то разглядеть... Начинавшаяся битва обещала быть крайне, крайне кровопролитной…
   Только сейчас людям, хорошо знающим историю, стало понятно, как же похожа эта война на ту, которая была пятьсот лет назад…
   Слишком похожа.

[BlackPR]

Взято отсюда http://kids-ro.com/go/viewtopic.php?p=42416#42416
Думаю, что тоже достойно участия

Они были из разных отрядов, из разных гильдий, стояли на разных сторонах во время войны. Она не трогала его, нелегко лучнице задеть приста, он не трогал её, с этим справяться другие, да и помешать она особо не могла, слишком мало опыта, все лишь фугура на поле противника.
Когда ловушки еше не лишились необыкновеной силы не затягивать соратников, она следила за открытой площадкой переставляя и натягивая капканы, сгоняя, порой не самыми добрыми словами соратников, и отходила на безопасное растояние. Ведь после смерти хозяина ловушки складывались не желая служить. Но после того незабываемого вечера, когда разум ловушек замутился, они стали затягивать не только врагов и союзников, но и ту, чьей рукой были поставлены. У лучников был всего лишь один шанс, чем то помочь на этой безпощадной войне. Став лишь более ловким, и поднатореть в ругательствах. Никто не хотел тихо охранять замок, рыцари на пеках носились по постам замечая ловушки лишь угодив в них, тихие убийцы ассасины уходя под землю старались обойти, но ловушки вытягивали, манили, доставали любого, находяшегося в опасной близости.
Она стала старше, прошла все испытания лучников, и поступила в гильдию снайперов. даже пройдя подготовительный курс, она еше не до конца освоила все умения. Но в постановке ловушек поднаторела, и прикупив на скопленые деньги заклинанья исчезновения, умела ставить ловушки буквально под ноги врагам, оставаясь при этом незаметной. Лишь на миг снимала заклинание, но этого было достаточно, что бы установить преграду или задержать тех немногих прорвавшихся и замедлить их путь.
Именно в этот миг он снова увидел её. Растрепаная прическа, испачкое лицо, порезы на руках и ногах и рядом никого из соратников. Один короткий миг и сразу стало ясно. „впереди ловушки!!!“- предупредил он рыцарей из своей роты. „проход заминирован“ „где он?“ – рядом стоял снайпер из его гильдди- „где трапальшик?“ „это она, она использует невидимость“ – „найди её, мне достаточно одной стрелы!“ одним движение руки прист запустил голубой шар,врашаюшийся вокруг него, и приводивший заклинания невидимости в недействительность. он пробежал по краю заминированого поля. Никого.
Рыцари застревали в ловушках, пытаясь снять большинство, что бы остальные могли пройти свободно.Застревали в следуших рядах, старались быстрее вырваться, чтоб не потерять драгоценное время. он не сдавался, заходя за широкое дерево шарик достиг цели. В этих зеленых галзах плескалось море ярости и злости. „она тут!“- с трудом оторвавшись прокричал он, вид снайперши обманывал, она представляла собой легкую добычу, но не собиралась сдаваться. Оглянувшись, чтоб еше раз привлечь внимание своего снайпера, прист услышала как просвистела стрела и промелькнула птица. Он не успел обезопасить стрелка, снайпер умирал пораженый меткой стрелой и добитый фальконом. „Убейте её!!!“ рядом стояший Паладин небрежно исполнил заклинание сакрифай. Уже на пути к кафре снайперша смеялась, да она повержена, но её ловушки достигли цели, задержали врагов, и этого времени было достаточно, что бы предупредить своих за стенами крепости, что бы усилить зашиту, ведь война никогда не меняеться, в лучших боях решают секунды.

сильно не пинать написалось за 5 мин...

[maksimiks]

Он смотрел на брата, на брата по вере... И он знал... Знал, что ТОТ должен умереть, даже не должен, а обязан
умереть... Иначе рыцарь, нежно опекаемый пристом, пройдет...
Для него уже не существовало ни отчаянных криков "Спаси...", которые с кровью и пеной вырывались из прорубленных легких товарищей, ни холода ураганов которые пытались сбить с ног, все утратило значение кроме одного - заставить ЕГО замолчать, перекрыть животворный, божественный канал идущий через его губы к рыцарю...
И брат повернулся... И встретились они глазами... И увидел он в глазах - отчаяние, страх и приближение смерти... Губы врага уже не шептали молитвы, они бессильно открывались, глаза от напряжения слезились, но не звука не вылетало у него изо рта...
Потом ТОТ умер...
Умер и рыцарь...

... он смотрел на брата, на брата по вере.. И он знал, знал, что умрет.
Взглянув в его глаза, он еще успел понять, что вера собрата сильна, но может в другой ситуации...
Потом монк сказал "атерну..."

...и я умер.

[maksimiks]

Он шел в один конец...

Три десятка лет он оттачивал до совершенства свое мастерство, скорость его мысли была немыслима, воля несгибаема, мощь интеллекта непревзойденна. На него возлагали надежды правители страны, он должен был стать верховным магом... Но пришла война... Города горели как свечи... пала столица....

... они вошли в город под покровом ночи. Они, чьи надежды вернуть страну к жизни еще не умерли, когда умирали их семьи.

...они подошли к замку, в котором рядом с их святыней обосновался враг.
...нижний этаж он прошел, сметая все на своем пути, враги рассыпались ледяной пылью, не успев добежать до него. Но он знал: на верху, в тронном зале рядом с символом былого величия, рядом с имперским кристаллом, его уже ждут, маги сравнимые с ним по мощи и умению.

... он обернулся в первый раз за эту ночь, он встретил взгляд командира рыцарей.

• Идешь?,- спросил рыцарь.
• Я должен,- ответил маг.

... заходя он уже знал куда положит гаст, он помнил дворец по юношеским посещениям, только тогда не было войны...
....он еще успел увидеть застывающие, покрывающиеся инеем, фигуры боевых магов, рыцарей, лучников...

Потом сознание погасло, напоследок подарив мысль «успели бы наши... успели бы...»

[Шайрен]

Ушедшим, но не потеряным, да услышат они....

Война никогда не менялась,
Менялись лишь наши сердца:
Слезами глаза не сверкают
Теперь, коль уходят друзья.
Мы смерти устали бояться,
Ведь смерть - это только лишь миг.
Глаза закрываешь, сраженный -
Секунда - у кафры возник.

Кто путал прекаст с перекастом,
Теперь по-другому живет:
Не важно, ведет ли в атаку,
Иль дефа он план создает.
Война для него - это бытность,
Работа, отрада и дом...
Мы кофе почти десять литров
Вкушаем в ночи за компом.

Когда-то - и я это помню -
Мы верили : три - это рать!
Не знали, зачем БССы
Пристами на визов кидать...
Боялись безумно прорыва,
И слив был нам сродни концу:
Нам замок сливающий - сила,
А слабый - букашка в глазу.

Когда-то мы шли за ГМом,
Он был нам отец (или мать):
Священна его непогрешность,
Не смей даже слова сказать!
Теперь же - в тимспик до упаду,
До злой, не людской, хрипоты,
Доказывать каждый изряден
Что папка один - это ты.

Теперь мы не так уж наивны,
Как в первое наше ГВ:
Мы слушать приказ не желаем,
Ведь служим лишь только себе.
Война, что когда-то роднила,
Теперь - лишь надежда на фан:
Не видишь ты проку от замка
И вечно вторым быть устал...

Во прах ссорясь из-за игрушки
Напрасно ночами не спим;
Качаясь, порой забываем,
Что очень нужны остальным;
Что счастье, сокрытое в дружбе,
Нельзя накопить про запас...
...война никогда не менялась,
Все так же меняя всех нас.

[Pablo_el_Diablo]

Заставила меня зелень лугов и величавость столетних дубов задуматься и вспомнить начало. Когда я был всего лишь ещё маленьким, неопытным и совсем беззащитным новичком. У меня не было одежды, у меня не было денег, у меня не было друзей, даже не было знаний, абсолютно никаких.… был только маленький кинжал и огромное пространство. Всё, что я мог делать – это наслаждаться красотой всего, что окружало меня: разнообразные цветы, древние стены городов, симпатичные девушки, проходящие мимо и кидающие презрительные взгляды на меня. Но судьба благосклонна ко всем, и мне не пришлось долго ждать. Как-то раз я увидел маленького поринга, прыгающего по траве, который рылся в поисках упавших яблок. Я подошел к нему, он глянул на меня своими глазами-бусинками и застыл на месте. Дальше я просто вытащил кинжал и направил на этот маленький пузырь. Он глянул на меня ещё раз и отскочил в сторону, снова обыскивая траву. Тихий звук лезвия и громкий треск, с которым лопнуло бедное существо, заставили меня задуматься. Неужели я настолько безжалостен, что могу просто убивать маленьких беззащитных порингов? Но мне приходилось делать это, чтобы развиваться, чтобы улучшать свои умения, чтобы оттачивать свои навыки. Вскоре у меня появились первые деньги, я уже был одет, я хорошо управлялся оружием, я даже стал воином. Теперь я пошел странствовать по миру, открывая всё новые интересные места, в которых были всё новые существа, которых я также жестоко убивал, иногда сам, иногда мне помогали, но я убивал. И после каждого упавшего существа, после каждой освобождённой души я задумывался. Неужели я настолько жесток и беспощаден, чтобы убивать этих слабых и беззащитных существ? И вот, я добился многого. Я видел такие места, в которых не каждому суждено было побывать, я знаю столько людей, что если собрать их в Пронтере, то не хватит места для всех. У меня много знакомых, у меня своя гильдия. И вот те девушки, которые проходили мимо, презирая меня всем своим видом, теперь крутятся вокруг меня, извиваются как змеи только, чтоб стать моей парой, чтобы заработать статус. Но теперь я презираю их, я презираю всех, кто убивает маленьких беззащитных порингов, рокеров, дропсов, презираю тех, кто уничтожает целые популяции муравьев, гоблинов и кобольдов. Я ненавижу попрошаек, обманщиков и бездельников. У меня своя гильдия, в которой я собрал великих воинов, таких, как я, тех, кто добился огромных успехов и достиг великого сам. И вот война. Я захожу в стены замка, а за мною все мои великие воины, и мы идём вперед. Вот передо мной стоит целая толпа народу, они готовы стрелять в меня, они готовы бить меня, они готовы сжигать меня в огне, они готовы убивать, но они не знают меня. Я захожу в пламень битвы и подымаю свой меч. Тихий звук лезвия и громкий треск костей противника заставляют меня задуматься. Неужели я настолько жесток и безжалостен, что могу просто убивать таких же, как и я, таких же людей?..

[Gizoom]

Яркий луч, пробиваясь сквозь листву, разбивается солнечным зайчиком на серебрённой поверхности щита, лежащего у моих ног, отражается и мгновенным прыжком попадает в глаза, ослепляя их. Прищурившись, поднимаю взгляд. Сияющее пятно только проснувшегося солнца играет сотнями огненных стрел, рассылая их во все уголки мира на борьбу с еще не сошедшей росой, передавая им свой неистовый жар, наполняя энергией бодрости новое утро. Отблески света играют в изумрудно зеленых кронах могучих деревьев, словно стеной окружающих небольшую опушку, где расположился наш отряд. Сквозь шум листьев, шелестящих под легким бризом, слышатся робкие трели лесных птиц, только готовящихся к дневному многоголосью и тихое поскрипывание коры на, покачивающимися в такт с редкими порывами ветра, стволах деревьев. Позевывая, обвожу взглядом группу новичков, с открытыми ртами слушающих закованного в сияющие латы воина, гротескно размахивающего над головой, блистающим на солнце, огромным парадным мечем, и почти выкрикивающего слова вдохновенной речи. Пройдет лишь пара часов и этот же воин, уже в посеченных, закопченных дымом доспехах, со старым, но верным боевым мечем на перевязи, будет на последнем дыхании раздавать им скупые похвалы, и долго и нудно пенять им на их бесчисленные промахи и ошибки. Они же будут лишь устало кивать ему головами, выдавливая улыбки вертеть в руках бесполезные теперь куски металла и кожи, в коих до боя они считали себя богами, и с ужасом вспоминать моменты той мясорубки, в которой им довелось участвовать.

… “враг идет” – слышится совсем тихий окрик из-за стены, словно пушечный выстрел пробуждающий сонное царство. Лязг оправляемых доспехов сливается с говором магов, освежающих в памяти заготовленные заклинания. Помещение озаряется вспышками света, проход к порталу заливает всепожирающим огнем, магия боевых молитв воинов окружает их мерцающими коконами, слышно бульканье осушаемых зелий и клацканье раскрываемых капканов. На несколько секунд повисает оглушающая тишина, лишь слышно биение крови в висках. От напряжения возникает чувство, что свет меркнет и краски словно блекнут, время замедляет свой бег… Портал разрывается со звуком громадного лопающегося пузыря, исторгая из своей утробы металл и резкие всполохи магии, порождая крики атакующих смешавшиеся со звоном оружия врезающегося в щиты и доспехи, безумные стихии, высвобожденные магами, сгустками огня и молний мечутся в поисках жертвы, наполняя воздух низким гулом… Один за одним падают сраженными защитники замка, медленно тая, исчезает тело, пронзенное сразу тремя копьями, остававшегося последним воина, , звон спускаемой тетивы поет песнь смерти истекающему кровью магу, а жерло портала все низвергает из себя все новые и новые волны атакующих. Вот уже и сердце замка, хризолитовый кристалл, под яростные взмахи рук, блистающей в отблесках факелов крошкой осыпает оружие и доспехи …

Открываю глаза. Солнце, все так же, разбрасываясь, словно копьями, своими яркими лучами, висит в лазурной голубизне неба. Подставлю приятному согревающему теплу лицо, наслаждаясь последними минутами спокойствия, опускаю веки и вслушиваюсь в окружающий мир, наполненный звуками леса вперемешку с гомоном бахвалящихся друг перед другом новичков…

[Sertse]

Война.
Это слово бьет того, кто не знал...
Война!
Это дело ждет того, кто не ждал
Потери покоя, потери состояния сна,
Потери всего воимя всего.

Война.
Это игры детей, сошедших с ума.
Война -
Воплощение в жизнь кошмарного сна -
Чувство падения вниз, когда все летят ввысь.
Желанье проснуться - и страх,
Страх выйти из сна...

Попытка движенья, когда впереди стена.
Последнее слово героя: "Пошли вы все на..!"
И страшные сказки, что шепчет земле Луна,
Что мир за стеклом-лишь производное сна.

Эй, генерал, ты сможешь встать и выйти вон,
Когда поймешь что проиграл?
Тогда играй до конца!

[Alisha Ray]

Мария была маленькой хрупкой пристессой, но она являлась надеждой и опорой клана во время войн гильдий. Поэтому во всех битвах девушка стояла позади войска и усердно молилась за своих друзей, упрашиваю бога благословить их и вылечить раны. Лишь одно омрачало жизнь Марии: ее любимый муж, снайпер Алекс, ее самый дорогой человек был во вражеской гильдии. Она не говорила об этом никому, боясь разгневать друзей, не призналась даже супругу, скрывая нашивку клана под плащом и уходя от вопросов во время их редких встреч.
Пролетали дни и месяцы, проходили годы, но тайна не становилась явью в великой радости Марии, но все когда-то заканчивается.
Эта война была одна из самых кровавых на памяти Мидгарда, гильдии резали друг друга в кровавых схватках за неприступные замки. Мария же как всегда стояла за спинами товарищей: «Господи, благослови моих товарищей, дай им силу и ловкость, сбереги от ударов, помоги восстановить силы, прошу тебя, господи», – шептала она, и, как всегда, Бог слышал ее молитвы, даруя воинам новые силы. Но внезапно удача отвернулась от мужественных бойцов, и на их замок напали три сильнейших гильдии в стране. Девушка делала все, что могла, чтобы помочь своим соклановцам, но этого мало. Их оттесняли в главную комнату замка, где стояло его сердце – Империум. Мария отстала от других, замешкавшись с одним из раненых воинов, когда над ней нависла тень. Пристесса обернулась и увидела, что это люди из гильдии ее мужа. То, чего она всегда так боялась, свершилось. Но все оказалось хуже, чем ей представлялось, позади вражеских воинов стоял он. Алекс узнал Марию и в шоке остановился, он и представить не мог, что триумф обернется таким разочарованием.
– Убейте пристку, – услышал он голос гильдмастера,
– Постойте!… Это моя жена, Мари… – грустно сказал снайпер.
Гильдмастер посмотрел на Алекса и повторил:
– Убейте пристку!
Но разве мог он допустить смерть своей любимой жены? В порыве отчаяния, сорвав эмблему с плеча, он начал стрелять по своим бывшим друзьям, но что может сделать один человек против целой армии.
Командир Алекса убил его несколькими взмахами меча. Мария вскочила и бросилась к трупу мужа, но что она могла сделать? Почувствовав жуткую боль в груди, пристесса опустила глаза и увидела две стрелы, проткнувшие ее насквозь. Жизнь покидала ее, хотя может быть она покинула ее пару минут назад, когда окровавленный Алекс упал на землю.
Тихо шелестят на ветру деревья, роняя листья в небольшое чистое озеро, где-то вдали слышаться голоса птиц и шумит город… Под большим раскидистым дубом стоит камень с красивой старинной надписью: «Здесь лежат Алекс и Мария, даже смерть не разлучила их».
Война никогда не меняется, умирают люди, захватываются замки, меняются гильдмастеры и кланы, и только истинную любовь не убить даже войне.

[Skrabb]

Искры взлетают в небо, оставляя внизу и горящий замок, и людей, которые бредут прочь от того, что служило им домом.
Я уже не раз видел эту картину. Огонь, приносящий одним радость победы, другим – горечь поражения. Это цикл. Кто-то проигрывает, кто-то побеждает. Кто-то освобождает место, кто-то его занимает. Сегодня мы оказались в роли проигравших. Но бывали и в роли победителей. Это цикл…
Старый я стал. Как никак уже размениваю третий десяток лет. Эх, надо было сидеть себе мирно в Альберте да жизнь обустраивать, богатство наживать. Но нет, не сиделось спокойно. Пошёл искать приключений. Ну, что поделать. Молод был, горяч. И глуп. А теперь… Теперь жалеешь. Да, и вправду состарился. Не телом, так душой. Ну, а если подумать, что мне принесли все мои битвы? Только въевшийся в кожу запах крови, который не отмыть и не отбить.
-Скраааб!
-А, что?
Галка. Неуёмная дочка одной очень старой знакомой. Чудо, а не человек. Если вы способны успевать за ней.
-Опять в облаках витаешь. Сколько можно уже?
-Да вот, старым стал. Думаю слишком много. Ты ещё молодая, не понять тебе.
-Прекращай. А то и вправду как старик заговорил. Рано ещё вроде бы.
-Как там Фейли поживает?
-Мама? С ней всё в порядке. Как ты, как война?
-Потеряли мы замок. Но ничего, наши найдут путь. Всегда находили.
-А почему «наши»?
Моя голова непроизвольно легла на грудь.
-Знаешь, кажется это мой последний бой. Сгорел я. Не осталось совсем огня внутри. А без него и война уже не война.
-От жалость то. А я только что гильдию нашла. Думала, вместе повоюем, шороху понаделаем. А тут такое… Обидно…
Хотелось разразиться воспитательной речью по поводу того, что война - не та вещь, к которой можно так относиться, но что-то остановило. Её глаза. Светлые, искрящиеся, как будто бы подсвеченные изнутри. Такими были и твои лет двадцать назад. Только в тебе этот огонь уже затух. А в ней - только разгорелся.
Моя рука легла ей на голову.
-Знаешь, дам только один совет. Не сожалей ни о чём. В этой жизни есть множество способов достичь цели. Так что, всегда есть шанс сделать всё так, как надо.
Я потрепал её волосы и направился к центру Геффена размашистым шагом. Хоть и не оборачивался, я знал, что она смотрит вслед.
-И да. Не забывай старика. На чай звать не буду, это не по мне. А вот на свадьбе твоей побывать не откажусь.
Она улыбнулась, и прощально помахала рукой. Последовал ответный взмах с моей стороны.
Через пару секунд колёса телеги снова размеренно застучали по мостовой Геффена.
Однажды меня спросили, изменилась ли война за все эти годы. Теперь, посмотрев на Галку, я знаю ответ. Она не изменилась. И до тех пор, пока будут люди с горящими неуёмным огнём сердцами, война останется такой же, какой была двадцать лет назад, когда я только сделал первый шаг на поле брани. Всё так же будет происходить вечный цикл побед и поражений, падений и подъёмов. Всё так же молодые будут сменять старых. Всё так же будет бурлить этот котелок, имя которому война.

[AprioriK]

На войне как на войне говорите вы...

Годы тренировок, отточенные движения, выжженная земля, шрамы, раны, вышкаленные солдаты и исковерканные судьбы.
Адреналин, предчувствие битвы, ярость атаки, обида поражения, упорный труд защиты. Лучшие тактики против несгибаемых стратегов. И наоборот.

Железные рыцари против метких лучников, злые наемники против святых войнов, маги и алхимики, разбойники и мудрецы... Месево из человеческих душ.
Кровавые танцы, гимны сражений, лед и пламя, горы копий и схлеснувшихся мечей, клинки и дубины, ловушки, кострища, обожженная броня, сломанное оружие. Алая тропа... Дюйм за дюймом, шаг за шагом к заветной цели. Предсмертная агония и победный клич.
Тайные подземелья и темницы с сокровищами. Разрушенные замки и флаги победителей на руинах. И новое ожидание битвы...

Лучики солнца отражаются от стеклянных ветражей городских башен играют всеми цветами радуги на поляне, смешные кролики, волшебный вид с горки где песочки и богомолы... магазины с нелепыми названиями, толпы народу с мертвыми кошками на головах рядом с дворцовыми воротами. А еще дяди в броне, на птицах и как-то они не по доброму улыбаются...

Война лишь у вас в головах, говорят они...

[Gizoom]

Звонкий, жалобный вскрик оборвавшейся струны перекрывает шлепки тяжелых ухающих в полете метеоритов падающих к ногам. С недоумением смотрю на пострадавший инструмент в своих руках, он служил мне верой и правдой уже несколько лет, стал неразлучной частью меня, продолжением моих рук и гласом души. Его чистый звук, в связке с моим голосом до кристальной чистоты прояснял умы, окрылял души, наполнял мускулы бурлящей , закипающей энергией моих сотоварищей, словно пушечное ядро запушенное в толпу, вносил смуту и диссонанс в ряды врагов… Недоумение сменяется болью и ужасом от понимая того что это я, только я виноват в случившемся – поставив дар сотворения на путь к достижению цели своей гордыни я утратил ту бывшую некогда нерушимой связь с душой инструмента…

«Вот, возьми эту балалайку» - заглядывая мне в глаза произносит Гизум, протягивая ко мне сверток - «я не знаю кто ее создал и на что она способна, но я чувствую что это не обычный инструмент, попробуй раскрыть его секрет.»
**Под колючей, приятной на ощупь шершавостью ветоши угадываются плавные, гладкие изгибы и формы небольшого инструмента. Медленно и аккуратно разворачиваю сверток, завороженный блеском солнца на лакированной поверхности дерева откидываю тряпку в сторону разглядывая на вытянутых руках линии открывшегося чуда. **
**«Эй, что добром раскидываешься?!», - наигранно гневно выговаривает торговец, подбирая ветошь и заткнув ее за широкий кушак, - «на вас, больных, не напасешься!» **
Разворачиваясь и покряхтывая словно старя утка, толка перед собой свою пошарпанную телегу, Гизум с улыбкой на лице и довольно бормоча что то себе под нос отбывает в сторону площади. «Спасибо», - кричу я ему в догонку не в силах отвести взгляд от скрипки, - «но это скрипка, не балалайка!».
Из-за поворота доносится веселый окрик – «Балалайка, скрипка, какая …», дальнейших слов, потонувших в криках пронтерских торговцев уже не разобрать.

Война, это все она. Она ожесточила мое сердце, заставила словно раба эксплуатировать инструмент, вырывая из него звуки ужасающие врагов, а зачастую и друзей. Я уже забыл когда последний раз играл для себя, наслаждаясь мягкими и плавными перекатами истекающий из струн звуков, вливался голосом в голос поющего металла отраженного и преобразованного гулкостью и чистотой тонких слоев древесины. Я забыл как творить…

«Эйфед, что ты там застыл», - словно из под воды меня вырывает окрик сержанта, - «давай, заводи свою шарманку, сейчас враг попрет так, что черти запляшут, обжигая пятки на раскаленном полу! Нечего спать в бою!» .
Все еще широко раскрыв глаза, оборачиваюсь к нему, вытягиваю руку, показывая ему изувеченную скрипку. Обрывок струны, извиваясь в странной спирали, рисует загадочные формы, подрагивая в дрожащем от магии воздухе.
«О боже, не пон…», - внезапный раскат грома, от вызванных магом молний прерывает бормотание старого, закаленного в боях воина, - «…туха. Эй, Джо, у тебя там не завалялось в сумке чего-нить, Федьке помузицировать? А то этот обалдуй струну сорвал…».
«Да ну, откуда ж», - на секунду повернув напряженное лицо произносит тот, и с разворота закидывает сразу стопку стрел напоенных до звона силой звука в только что проявившегося из портала врага, - «четвертую, последнюю балалайку недавно сменил, вся сумка в кислотных потеках…»
«Шад, постой, я попробую так», - неуверенно произношу я, вглядываясь в напряженное лицо, и пристальный, но при этом какой-то отрешенный взгляд, - «я попробую…»

**...смычек удобно ложится в кисть, словно лаская кожу своей гладкой поверхностью, рука сама тянется вверх, прикоснуться, провести канителью по струнам... **

Дрожащей рукой поднимаю смычек, чувствуя, как нагревает руку материал. Он кажется настолько легким что рука словно взлетает вверх.

...поднимаю деку к лицу, на миг зажмуриваюсь, ослепленный блеском солнца на лакированной поверхности, прислоняюсь кожей к подбороднику, ощущая его прохладу, чувствую слабый, незнакомый запах древесины и лака...

С трепетом подношу скрипку к лицу, на полированной поверхности полыхают отблески огня и вспышек молний из-за чего кажется, что дерево полыхает изнутри неземным, гневным огнем, пытаясь опалить меня, наказать за нанесенную обиду. Крепко закрыв глаза подношу деку к лицу и прижимаюсь к ней, словно уткнувшись в чье-то плечо. Слеза, огненной дорожкой пробегает по щеке, обжигая кожу…

И снова первый звук рождается в оглушающей меня тишине, с треском разрывая ее, наполняя сущим пустоту, окрашивая тьму потоком света. Нет нот, есть только непрерывный один звук, с переливами тембра, громкости высоты, звук жизни…

Отрываю смычек от струн, медленно отпускаю скрипку, не сводя взгляд с глянцево-рыжей поверхности, и внезапно ощущаю тишину вокруг. Поднимаю взгляд и вижу десятки глаз устремленных на меня, одинаково удивленных и настороженных. Все стоят неподвижно, изредка переминаясь с ноги на ногу, кто в пол оборота, кто повернувшись ко мне… И соратники, и враги, все отпустив руки с оружием и забыв о бое слушали то что было забыто в схватке. Они слушали звуки жизни, теряющиеся за звоном мечей и шипением магии. Как не изменила их бесконечная война, душа в них, забитая и запрятанная в потаенные уголки была жива…

[NightAngel]

*Война никогда не меняется. *

**Он, после очередного свидания с ней, провожал её до дома. **
**Иргивая и веселая, окрыленная любовью к нему Эрида, шла, держась за его сильную и крепкую руку и, временами, подшучивала над ним. **
**Она тогда ещё не знала, что ити ей уже некуда.. **
**Вместо дома и безумно любящих родителей, её ждал жуткий котлован, наполненый догорающими и перемешаными между собой остатками от её жилища и родни.. Увидя весь этот ужас она, охваченая страхом и горечью потери, застыла в оцепенении и чуть было не свалилась в эту догорающую пропасть.. **
**Поймал её он и, успокоив, предложил отомсить за смерть родителей, создав свой клан. **

Эрида, закутавшись в золотистого цвета плащ, сидела на лавочке.
Она сидела в тени дерева, заботливо раскинувшего свои мохнатые лапы - ветви над её головой и, словно, огораживающего, защищающего девушку от всего мирского. Необыкновенные небесно - синие, глаза Эриды были прикрыты и из них сбегали хрустальные слёзки, оставляя блестящие в лучах солнца дорожки на её милом кругленьком личике и мокрые пятнышки на одежде. А золотистые волосы, время от времени обдуваемые легким летним ветерком, спускаясь на спину и плечи и, словно соболезнуя горю хозяйки, ласкали её лицо, смахивая со щёчек хрупкие кристаллики слёз.

Нежные девичьи ручки крепко сжимали, перепачканный толи кровью, толи грязью, клочок ткани с изображением существа - полуптицы, полульва - грифона. Это был герб её родной гильдии - "Грифоны", бывшей единственным и, как казалось ей тогда, несокрушимым врагами, домом для Эриды.

**Стоя на балконе недалеко от входа в замок, вместе с друзьями - одногильдийцами, они защищали вход - портал, призывая стихии воды, молнии и огня на борьбу с врагами. Она, надеясь, что замку не грозит опасность, витала в своих наивных, счастливых мечтах, думая, о будущей своей с ним свадьбе.. **
**По началу всё вроде было тихо и, входящие маленькими кучками враги, умирали, разрываемые на части могуществом стихий.. **
**Но вдруг что - то переменилось.. **

---

**- Их слишком много! **
**- Мы не сможем их сдержать!! - один за одним кричали раненые, и умирающие соклановцы ближнего боя... **
**Среди этого месива Эрида вдруг в ужасе разглядела своего раненого и уже почти умершего Гименея - самый любимый дорогой и единственный оставшийся у неё человек - её будущий муж.. **

---

**Мир в раз вдруг померк в её глазах и ничего ей было уже не нужно. Она побежала к нему, но её остановила вражеская стрела вонзившаяся ей в плечё. Потом настала тьма.. **
**Спустя несколько часов, Эрида с жуткой болью и горечью очнулась в доме одного из оставшихся в живых, после той битвы священника - согильдийца, который её и излечил от ранения. Но жизнь уже была не нужна ей без Гименея.. **

Она горько плакала, сокрушаемая воспонинаниями о череде некоторых прошедших, и как ей сейчаз казалось, жутких и, наверное, неминуемых событий. В тот самый клочек было завернуто самое дорогое, что у неё осталось от Гименея после его смерти - портрет с его изображением.

Пройдет немного времени и Эрида, сидевшая под деревом, белоснежным лебедем, кинется в темные объятия пропасти.
Черная и бесконечная пропасть, отпустя душу Эриды, будет вечно хранить в своей темноте эту грустную историю о вечной любви двух людей и так и несостоявшемся браке.

Война никогда не меняется - она меняет людские судьбы.

[Ютони]

Она любила его... Всей душой, всем сердцем... Быть с ним вместе всегда - было ее желанием... Ей нравился и его сокол, такой же сильный, гордый и красивый, как и он сам... Ее любовь была взаимной... Вот уже столько раз они спасали друг другу жизни, столько счастливый дней и минут провели вместе...
И что сейчас...
Бесконечная боль воспоминаний вновь резанула по душе, заставляя разум биться в агонии под тяжестью нахлынувших чувств. Из глаз непроизвольно потекли слезы. Охотник мертв? Эх, если бы все было так просто.
Разум метался по сторонам, то возвращаясь в прошлое, то спасаясь от него попыткой придти в состояние медитации. Она тщетно пыталась применить свои знания и опыт, накопленный за столько лет жизни монахом. Но ничто не спасало. Вызванные духи не выдерживали ее боли и сразу гасли. Силы ее сейчас были огромны. Но это и было проблемой.
Она не замечала, как слезы, мерцая радугой, стекали по щекам и падали на ее белую блузочку и короткую белую юбку, будто душа истекала кровью. Она сидела на холодной земле, забравшись в гущу деревьев за воротами Пронтеры, и с каменным лицом рыдала, сама не замечая того. Страшное зрелище. Страшное не формой своей, а сутью.
Сейчас она была одним из сильнейших существ Мидгарда. Вчера она прошла последнее испытание. Вчера она стала Чемпионом. Вчера она получила статус Помощника. И вчера ее любимый ушел от нее. Его гордость взяла верх.

• Я не могу быть с девушкой, для которой не могу ничего сделать и которая сильнее меня. Прости, - сказал он, развернулся и ушел, бросив ей, упавшей на колени от резкой боли в сердце, обручальное кольцо.
  В тот день она еще долго тупо сидела на асфальте и смотрела на сияние кольца, которое медленно таяло в лучах заката точно так же, как и то, что было на ее пальце. А после она поднялась, окинула пустым невидящим взглядом снующих вокруг, живых людей, и ушла к дереву, под которым так и сидела до нынешнего момента. Воспоминания все меньше желали уходить и все сильнее лезли в голову.
  Она не выдержала. Дикий крик боли вырвался из глубин души и пронесся по окрестностям, убивая все живое, что было рядом, и оглушая всех остальных. Только она сама не слышала своего крика. Ей казалось, что она просто открыла рот и бесшумно выплеснула всю боль. Но когда она увидела недалеко от себя несколько мертвых пушистых комочков, ее сознание помутилось окончательно, захлебнувшись в смеси чувств: боли, желания мести.

• Тишина, - еле двигая губами, почти беззвучно прошептала она, и над ней повис красно-черный ореол Проклятья Тишины.
  Теперь запертая боль рвала изнутри. Таких мук она выдержать уже не смогла. Тупо вцепилась она зубами в руку, пытаясь перебить физической болью боль душевную. Не видя и физически не чувствуя ничего, словно берсерк, рвала она свою плоть. Металлический вкус крови пытался пробраться к разуму, но тот не слышал. Она боролась сама с собой. Убивала сама себя. Чтобы не убить его. Любовь перешла в кровавую ненависть, а с ее Силой она могла убить его на расстоянии, могла заставить его мучиться в агонии долгими часами, не давая умереть. Она могла многое, почти все, но сейчас эти возможности убивали ее же. Это была война. Души и Разума. Душа хотела любви, Разум - мести. В этой войне, как и в любой другой, не было выигравших.

• Война никогда не меняется. Человек всегда борется только сам с собой. Всю жизнь, но только не в смерти, - услышала она в голове чьи-то слова.
  Затухающим взглядом посмотрела она на льющуюся из вен кровь...
  Краски вокруг смазались, перед газами замерцали черные точки, заполняя мир вокруг, и наступил покой... Состояние блаженства охватило все ее существо, будто она засыпала...

  Висеть в воздухе оказалось приятно. Равно как и приятно было чувствовать доступ к великим знаниям мира. Сейчас она понимала его, хоть когда-то это и казалось ей невозможным. Перед ней на траве лежало ее тело. На белой ткани одежды красовались алые пятна крови. Она была мертва.
  Во всем ее существе ощущалась небывалая мощь. И еще она знала, что перед ней стоит выбор: она может вернуться в мир живых или же остаться здесь. Выбор. Хм. Жить или умереть? Выбрать можно, только познав обе стороны. И вновь началась борьба выбора. Вновь война самой с собой. На этот раз битва длилась недолго. Она расплылась в улыбке и шагнула сквозь время, чтобы помочь себе сделать выбор:

• Война никогда не меняется. Человек всегда борется сам с собой. Всю жизнь, но только не в смерти, - прошептала она и перенеслась к своему любимому.
  Вчера она получила бесценный опыт жизни и смерти. Сегодня она стала Ангелом-Хранителем.